подвалам и погребам. Выходит, им его заказал кто-то другой, постарше, кто-то, кому Империя больно наступила на горло. Как же все предсказуемо!

– Я всего лишь исполнял приказ! – Голстейн попятился, затравленно озираясь по сторонам.

Грязные, облупленные стены, где из-под потрескавшейся и отслоившейся штукатурки местами торчала гнилая солома, узкий колодец над головой с кусочком неба, располосованного бельевыми веревками, куча полусгнивших деревянных ящиков в углу и ничего, абсолютно ничего, что было бы можно использовать в качестве оружия.

Надвигавшийся на него главарь вытащил из-за пазухи железную цепь и принялся нарочито медленно наматывать ее на кулак.

– Мы крайне не любим, когда кто-то сует свой длинный нос в наши дела, и хотели бы передать привет вашей божественной парочке. Их власть на Цигбел не распространяется, для нас все их указы и законы – пустой звук. Надеюсь, ты донесешь до своих хозяев суть нашего послания. Хотя без зубов и с переломанными ногами это может быть и непросто.

– Ребят, мы можем договориться! – Инспектор выставил перед собой одну руку, другой лихорадочно шаря по карманам.

– У тебя есть, что нам предложить? Отлично! – главарь ухмыльнулся еще шире. – Мы заберем. Но сначала…

Он взмахнул намотанной на руку цепью, и в тот же миг Голстейн отпущенной пружиной метнулся вперед.

Он прошмыгнул под лязгающим стальным хлыстом и своим плечом врезался нападавшему в живот. Короткий рывок вверх – и главарь отлетел в сторону, путаясь в собственной цепи. Он не успел еще рухнуть с высоты на ящики, как правая рука генерала, прятавшаяся доселе под курткой, стремительным змеиным броском уже атаковала второго нападавшего. В воздухе промелькнуло расписанное серым узором лезвие…

Вся разница между Инспектором и напавшими на него уличными дебоширами состояла в том, что они ранее только дрались с другими такими же забияками. Голстейна же армейская жизнь неоднократно сводила с теми, кто намеревался его убить. И ему приходилось убивать в ответ, быстро и надежно, поскольку второй попытки в таких ситуациях тебе никто не даст.

Третий драчун, хватаясь за рассеченное горло, повалился на землю, дрыгая ногами и издавая хриплые булькающие звуки. Голстейн отвернулся, вновь обратив внимание на главаря, который лихорадочно пытался подняться на ноги, но ему мешала окружающая его груда переломанных досок и обвившаяся вокруг шеи собственная цепь.

При виде приближающегося генерала, чье сосредоточенное лицо было усеяно мелкими брызгами крови, несчастный лихорадочно заерзал.

– Эй, начальник! Не горячись! Мы же не замышляли ничего плохого на самом деле, только…

– Зато кое-что плохое замыслил я! – Голстейн подался вперед и взмахнул ножом…

Некоторое время Инспектор просто стоял, закрыв глаза и ожидая, пока выровняется дыхание, и сердце прекратит бешено скакать в груди. Бой может быть стремителен и скоротечен, но вот его горячка потом не отпускает еще довольно долго.

Люди никогда не воспринимают тебя всерьез, когда ты обращаешься с ними по-хорошему. Всегда нужен кнут, причем убедительный и пугающий до обморока. Что ж, значит придется подготовить для жителей Цигбела необходимое наглядное пособие.

Голстейн достал платок и аккуратно вытер лицо, после чего поднял перед собой нож и еще раз внимательно его осмотрел. Черт! И впрямь отличное лезвие! Он довольно поцокал языком и, перехватив нож поудобней, склонился над ближайшим трупом.

В первый миг капитан Кхольси подумал, что ему померещилось. Да и чем можно объяснить донесшийся из темного переулка звук полицейского свистка, кроме как галлюцинацией.

Соответствующие правила, разумеется, никто и никогда не фиксировал на бумаге, но все прекрасно знали, где можно патрулировать вполне безопасно, а куда соваться не следует. Понятно, что таким образом работа полицейских в Цигбеле в значительно степени вырождалась в банальную профанацию, но лучше уж безопасная имитация деятельности за стабильную зарплату, чем рискованное геройство непонятно ради чего.

Пронзительный вибрирующий свист послышался снова, и в нем сквозило явное нетерпение. Кхольси покосился на напарника, чтобы убедиться, что ему не показалось, но тот выглядел ничуть не менее озадаченным. Выходит, не показалось.

– Что делать будем, капитан?

Ну вот. Еще недавно ты так гордился повышением и почти наслаждался открывшейся возможности приказывать подчиненным рангом ниже, как вдруг выяснилось, что офицерское звание подразумевает еще и необходимость принимать самостоятельные решения. Такого уговора не было! Кхольси внезапно ощутил сильное желание подать в отставку прямо здесь и сейчас.

– Думаю, – он нервно сглотнул, – нам следует проверить, что же там случилось. Но осторожно.

Полицейские сняли с поясов свои дубинки и двинулись по переулку, затравленно озираясь по сторонам и каждую секунду ожидая нападения вооруженной до зубов банды.

Однако по дороге они не встретили никого, кроме одной облезлой кошки и кучки такой же оборванной ребятни, сосредоточенно игравшей в камешки. Чумазые мордашки на секунду повернулись в сторону патруля, и на них проступило немалое удивление – полицейские, забредшие в здешние трущобы представляли собой совершенно невиданное зрелище! Впрочем, их интерес угас так же быстро, как и вспыхнул. В этих темных и грязных закоулках чрезмерное любопытство могло обойтись весьма дорого, и соответствующий урок все крепко усваивали еще в самом раннем возрасте.

Очередная пронзительная трель послышалась уже совсем рядом, буквально за углом. Мысленно попрощавшись со всеми своими родными и близкими, Кхольси сделал глубокий вдох и заглянул в переулок.

– Такое впечатление, что вы из самого Кверенса тащились! – раздраженно заметил Голстейн, убирая свисток обратно в карман. – Да еще и привал по дороге сделали. Почему так долго?!

– Ну, знаете ли! Все-таки не каждый день…

– Я – генерал Имперской гвардии Ирви Голстейн! – рявкнул Инспектор так, что оба полицейских рефлекторно вытянулись по стойке «смирно». – И подобной фамильярности не потерплю!

– М-м-м… Э-м-м… – слова застряли в горле у Кхольси, словно испугавшись и не желая выходить наружу. В полицейском участке он видел портреты героев последней войны, и внезапно для самого себя обнаружил, что одно из лиц, словно сойдя с холста, материализовалось прямо перед ним. – Д-да, господин генерал! Так точно, господин генерал!

– Докладывайте как должно!

– Мы патрулировали улицы и услышали ваш сигнал. – Кхольси снова сглотнул. – Просто мы никак не ожидали, что здесь, в трущобах…

– А что вы рассчитывали здесь найти? – раздраженно отмахнулся Голстейн. – Юных монашек, подстригающих розовые кусты? Ладно, подойдите