– Какая клиника? – Манон перешла на крик: – Какая клиника?

– Я… Я ничего не могу поделать, я… я понятия не имею, как с вами разговаривать… Это слишком… сложно…

Люси сунула полицейское удостоверение в верхний карман куртки так, чтобы его постоянно было видно, подняла фонарь и сказала:

– Я схожу посмотреть… жив ли он еще. Вы тоже спускайтесь, как только сможете.

– Как? Кто еще жив? Объясните! Объясните же!

Манон орала во все горло. Люси не ответила и с фонарем в руке отважилась выйти на лестничную площадку. Спустившись вниз, она приложила указательный палец к вене на шее нападавшего, ощутила ровный пульс и принялась обследовать его карманы.

Она укололась чем-то острым и, скривившись, отдернула руку. Ее пальцы были в крови. Битое стекло и иглы.

– Черт! Не может быть!

Шприцы… Наркоман… Всего лишь самовольно поселившийся здесь нарик…

Она выпрямилась, держа большой палец кверху. Повинуясь бесполезному рефлексу, принялась старательно высасывать капельки крови и сплевывать их на пол.

В ее мозгу вспыхнули четыре буквы: СПИД.

– Не может быть! Не может быть!

И тут очередной удар едва не сбил ее с ног.

Она ошарашенно вертелась во все стороны.

Над ней. И по всей стене этой круглой комнаты. В луче ее фонаря. Цифры. Тысячи цифр.

Красная краска.

На кафельном полу одна фраза: «Если ты любишь воздух, бойся моего гнева». Люси стиснула зубы. Долго еще этот гад будет продолжать свою игру?

Главное – не паниковать. Она достала мобильник. Зарядка почти кончилась. Она позвонила в «скорую» и бросилась наверх.

Поднимаясь по лестнице, Люси услышала свой собственный голос, доносящийся из прибора. Манон сидела, поджав ноги, и держала в руках свою протезную память.

Вдохновительница технологии «N-Tech» подняла голову. Она выглядела обеспокоенной, в ней боролись печаль, ужас и решимость. Открыв папку «Фотографии», она пролистала портреты: родные, друзья, знакомые, все неизвестные ее памяти лица, – и обнаружила лицо стоящей перед ней женщины. Офицер полиции с пшеничными кудряшками. Люси Энебель… Три слова… «Надежность. Увлеченность. Суровость». Может быть, это именно тот полицейский, которого она ждет, чтобы вступить в схватку со Злом? Может быть, наконец она дождалась?

– Вы мне нужны, – сказала лейтенант Энебель, направляя луч влево.

– А вы нужны мне. Даже больше, чем вы думаете.

Они сурово посмотрели друг на друга, почти как противники. Потом наконец Люси протянула ей руку:

– Давайте спустимся.

Они друг за другом пошли по лестнице. Увидев распростертое на полу тело, Манон отступила и чуть не упала со ступенек. Люси поддержала ее за талию и успокоила:

– Все в порядке, Манон! Он жив!

– Кто это? Что…

Внезапно она умолкла, увидев красные цифры.

– Боже мой! – воскликнула она, подходя к стене.

Забрав у Люси фонарь, она принялась последовательно освещать желтоватым лучом алгебраическую спираль.

– Вам это о чем-то говорит? – спросила лейтенант полиции.

Манон словно оцепенела. Она прижала к уху «N-Tech».

– Тсс… Молчите, – прошептала она. – Прошу вас, молчите.

Она в очередной раз слушала разговор, записанный в машине. Люси вздохнула. Хронометр продолжал отсчитывать время, даже если срок ультиматума уже закончился.

Спустя несколько минут, Манон сказала:

– На записи вы много говорили о спичках, что тысячи спичек обнаружены где-то на полу, в том доме, где я могла находиться… – слово далось ей не сразу, – в заточении. Верно?

– Точно. Именно так.

– И я не объяснила вам их значение, да?

– Да. Вы потребовали, чтобы сначала мы поехали сюда. Вы мне не доверяли…

Манон подошла к Люси и совсем некстати ослепила ее лучом фонаря, потом отвела его в сторону и включила на своем аппарате «Запись».

– Я уже просила вас дать мне обещание?

– Нет еще.

– Ага, ладно. Тогда разрешите мне включиться в ваше расследование. Обещайте, что позволите мне сопровождать вас в облаве на преступника, который зверски убил мою сестру. Обещайте мне сделать все возможное, чтобы найти Профессора.

– Попытаюсь, по мере моих сил.

– Мне нужно знать это точно! Обещайте!

Люси подошла ближе, всего на несколько сантиметров:

– Обещаю. А вы обещайте, что будете мне доверять.

Манон отрицательно покачала головой:

– Увы, так не получается…

Она включила запись. Все это она, вероятно, выучит наизусть. Ее память воспримет едва ли пять процентов, но она выучит. В последний раз сверившись со всеми своими записями – новое томительное испытание для Люси, – она наконец пояснила:

– Обнаруженные вами спички представляют собой способ вычислить число «пи».

– Что?

– Рассыпьте огромное множество спичек в произвольном порядке на паркетный пол, где ширина паркетной доски будет равна длине спички. Достаточно разделить общее количество спичек на количество спичек, попавших на две доски паркета, и умножить результат на два. Впервые такой эксперимент проделал Бюффон, натуралист восемнадцатого века, выведя таким образом закон геометрической вероятности[13]. Чем больше число спичек, тем поразительнее точность.

Манон подняла голову, не отрывая глаз от красных извивов.

– Число «пи» представляет собой одну из математических диковинок, вызывающую больше всего вопросов в научных сообществах, – продолжала она. – На протяжении веков самые знаменитые ученые пытаются постичь его тайны. Архимед, Декарт, Ньютон и многие другие. Но поверьте мне, это число сегодня – ну хорошо, скажем, три года назад – раскрыло еще далеко не все свои секреты.

Луч света по-прежнему сканировал пространство. Девятки, восьмерки, тройки. Непонятное и неудобоваримое месиво.

– Я все еще не въезжаю, – призналась Люси. – Помогите мне, Манон, прошу вас…

– Вам известно, что «пи» – это бесконечное число, реальное число, представляющее бесконечность десятичных знаков, и что целой Вселенной не хватило бы, чтобы записать его?

– Что-то припоминаю… Бесконечное число… 3,14 с лишним… Позволяет вычислить периметр круга.