Д'Абор покосился на нас в недоумении.

— Легация! — позвал он нехотя.

Стилистка тут же одним прыжком оказалась перед ним. Они тихо посовещались, и Ги объявил:

— О, это вполне подходящий вариант!

— Нет, — продолжал возмущаться Клегг, — не может быть! Мы рекламируем белье — «легкое, как воздух»!

— Это и есть легкое, как воздух, мистер Клегг, — ответила Легация.

— Нет, это ошибка! — вопил Клегг, краснея все больше. — Вы считаете, эта ткань так же прозрачна, как воздух?

Он попытался встать со своего места, и снова я усадил его.

— Успокойтесь, они профессионалы и знают, что делают, — напомнил я.

— Вы! — Он поманил пальцем Летицию, и она тут же подошла к нам. — Что случилось с моим бюстгальтером? — Вероятно, Клегг не отдавал себе отчет в том, насколько комично звучал этот вопрос в устах тучного престарелого мужчины.

— Я вынуждена была положить в него прокладки, мистер Клегг, так Кара чувствует себя более комфортно, — пояснила стилистка.

— Но этот бюстгальтер должен быть прозрачным!

— Простите, но Каре неудобно…

— Но мы рекламируем белье настолько легкое, что в нем чувствуешь себя обнаженным, — протестовал Клегг.

— Быть обнаженным не всегда комфортно, — вмешался я.

— Но… — воскликнул он, — эта ткань специально разработана в лаборатории НАСА!

Клегг выдохся.

Тогда я не спеша подошел к Д'Абору. Клегг, краснея и пыхтя, в смятении наблюдал за тем, как я что-то шепчу на ухо фотографу. Ги молча кивнул, и я вернулся на свое место, медленно пересекая зал и чувствуя себя победителем. К счастью, Д'Абор был согласен со мной в том, что касалось разгоревшейся так внезапно дискуссии, и, кивнув осветителям, крикнул по-французски: «Да, да, давайте!» Сражение было выиграно, и я мог больше не опасаться, что Клегг попытается взять реванш.

— Мистер Клегг, есть много способов придать прозрачность этому бюстгальтеру, — обратился я к нему, — немного света, немного работы в фоторедакторе, и все будет выглядеть как настоящее.

Он, насупившись, с недоверием уставился на меня.

— Это правда, — встряла Летиция.

— Я хочу, чтобы этот бюстгальтер был снят как следует, — возразил Клегг, — это лидер продаж! Вы не имеете права изменять его дизайн!

— О, мы только этим и занимаемся, это наша работа, — ответила стилистка.

— Но должны быть видны соски, — упрямствовал Клегг.

— Дорогой мой, что вы прицепились к соскам? — вступила в спор Хони. — Мы все о них знаем.

Я не сомневался, что Клегг так настаивает на прозрачности этого чертова бюстгальтера не только из стремления удовлетворить свою похоть, но и потому, что искренне беспокоится за качество рекламируемого товара и его соответствие описанию в каталоге. Натолкнувшись на такое откровенное сопротивление, он явно был глубоко потрясен.

— Мистер Клегг, — тихо заговорил я, — вы можете проверить качество бюстгальтера, когда Кара снимет его. Сейчас у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на такие мелочи. Съемки надо закончить в срок.

Клегг не на шутку разозлился. Выхватил из рук Легации халат, который сняла с себя Кара, и, оттолкнув меня, швырнул его на пол. Но я уже занял самую удобную позицию, чтобы преградить ему путь, вздумай он подойти к Каре. Однако вместо того, чтобы ринуться к сцене, Клегг направился к запасному выходу из студии, но внезапно развернулся и поднял с пола халат. Я опасался, что стычка выведет Кару из себя, но оказалось, только развеселила. Клегг развернул халат и накинул его себе на плечи.

— Как я выгляжу, Кара? — крикнул он с наигранной улыбкой.

И хотя Кара терпеть не могла это жирное чудовище, она невольно расхохоталась. Клегг важно прошелся мимо нас взад-вперед. Как бы глупо это ни было, но его выходка разрядила накалившуюся атмосферу в студии. Ги смог приступить к съемкам и в последующие полчаса только и делал, что отдавал приказы осветителям приглушить яркость или, наоборот, усилить ее.

Второй раз я испугался, что Кара разгневается, когда Клегг, закурив сигару, стал стряхивать пепел в карман ее халата. Но работа так поглотила Кару, что она этого не заметила. Когда съемки закончились, Кара, вместо того чтобы надеть свой халат, так и ускользнула с площадки в раздевалку в нижнем белье. Оттуда и позвала меня.

Я вошел в комнату и увидел, что она, закутавшись в покрывало, стирает с лица макияж.

— Этот боров напялил мой халат.

— Да, я видел. Я решил, что тебя это позабавило.

— Возможно. Но вообще-то он меня бесит.

— Я принесу тебе другой халат, — предложила Летиция.

— Да уж, не думаю, что Кара захочет надеть старый, — заметил я, — он стряхивал в его карман пепел сигары.

— Мерзавец!

— Ничего, он почти смирился. Я следил за тем, чтобы он не смел и близко подойти к тебе.

— Я поняла. По крайней мере, сегодня он не пытался до меня дотронуться.

— И к черту эти соски! — воскликнула Хони.

Все расхохотались в ответ на ее спонтанное возмущение, даже зануда парикмахер мгновенно изменился в лице и развлек нас непристойным французским каламбуром на тему сосков. Но Кара не сомневалась, что Клегг на следующих съемках вновь попытается привязаться к бюстгальтеру, а то и прямо сейчас притащится в раздевалку.

— Чарли, постой на страже, пока я переоденусь, пожалуйста!

Я занял свой пост у двери. И точно, не прошло и пары минут, как Клегг, сопя, просунул голову в дверную щель.

— Я хочу отдать Каре ее халат, — заявил он.

— Оставьте его себе, — посоветовал я.

— Нет, я хочу вернуть его. Возьмите, пожалуйста. Я на одну секунду, и тут же уйду.

Теперь Клегг старался вести себя прилично. Протянул мне халат, но я так плотно закрывал собой вход в комнату, что он понял: проскользнуть внутрь все равно не удастся. Вытряхнув пепел из кармана, я хотел было отдать халат Каре, но Летиция успела принести ей новый.

— Припрячь его на всякий случай, Чарли, — попросила Кара, — может, соберусь подарить мистеру Клеггу на память.

Конец дня прошел без приключений. Клегг не покидал своего кресла, не нуждаясь больше в усмирении, но я еще долго размышлял о том, как некритичны порой бывают люди по отношению к себе. Как мог Клегг даже подумать, будто Кара, молодая женщина, знаменитая на весь мир своей красотой и привыкшая видеть рядом мужчин с внешностью супергероев, станет безропотно сносить домогательства стареющего толстопузого уродца?! В то же время мне на ум пришла еще одна мысль: конфликт между людьми возникает не в том случае, когда они не согласны друг с другом или придерживаются кардинально противоположных точек зрения, а если один из них, утратив чувство юмора и здравого смысла, бесцеремонно вторгается в неприкосновенное пространство другого, стремясь навязать ему свои потребности и желания как нечто само собой разумеющееся. Клегг просто грубо перешел все границы в отношениях с Карой, чем и навлек на себя справедливый гнев.