Ее звали Киттен, уменьшительное от Кэйтлин или еще от какого-то приличного имени, искаженного ее кокни, достойным знаменитой Элизы Дулитл. Ей исполнилось восемнадцать лет, она только-только закончила школу, но если и не была готова в ближайшее время завоевать весь мир, то уж попробовать сыграть в предложенную ей игру явно не хотела отказываться.

При дневном свете я смог как следует рассмотреть то, что третий глаз Роттвейлер сразу приметил сквозь мутные стекла «Макдоналдса». Личико Киттен отвечало всем стандартам современного идеала красоты. А ее ист-эндский акцент придавал девушке еще больше очарования. У Киттен была внешность аристократки. Девушка нуждалась только в подходящей «оправе» из одежды, макияжа и аксессуаров.

Следующие полтора часа она провела в парикмахерском кресле, где подверглась критическому осмотру одного из лучших мастеров причесок в Лондоне — Раймундо. Этот саркастичный пятидесятилетний чудак был любимым стилистом многих знаменитых фотографов. Когда Роттвейлер позвонила ему, он находился на съемках у Эдди Медника, которому сотрудничество с Раймундо принесло неслыханный успех.

Роттвейлер, явившись в студию Эдди, тут же выпалила на одном дыхании:

— Рада тебя видеть, дорогой. Можно одолжить у тебя Раймундо на пару часов? Сейчас ведь обеденный перерыв. Правда? О да, верну его в целости и сохранности, будь уверен!

Затем она поприветствовала всех моделей в студии. Ни одна из девиц не была знакома с Роттвейлер, и вряд ли кто-нибудь из них догадывался, что, попади они к ней, их ожидала бы куда более заманчивая карьера. Взяв за руку Киттен, Хелен подвела ее к креслу, возле которого стоял Раймундо:

— Прошу тебя, сделай все, что можно. Лучше тебя это никому не под силу!

Он молча изучал девушку с видом ваятеля, готовящегося приступить к обработке исходного материала, чтобы вылепить из него прекрасную статую.

— Ты великолепна, — посмотрев на Киттен еще пару минут, резюмировал свое впечатление восхищенный латиноамериканец. — О, Хелен, она настоящая находка! — Он перевел взгляд на меня: — Разве она не восхитительна?

Я кивнул.

— Восхитительна? Да! — провозгласил он с торжеством в голосе.

Я познакомился с Раймундо еще в Нью-Йорке, и меня всегда удивляло, что он нередко интересовался моим мнением. Он любил повторять, что я напоминаю ему мощное высокое дерево — и шириной своих плеч, и тем, что молчание предпочитаю болтовне, которой грешат все, кто вращается в сфере моды.

— Сильфида! — подтвердил я.

— Да! — кивнул он. — Прекрасна, прекрасна!

Я понял, что ему послышалось не совсем то, что я имел в виду[15].

— Я говорил о Сильфиде, женский род от Сильфа.

На лице Раймундо отразилось недоумение.

— Сильф? Что значит сильф?

— Это существо из греческой мифологии, дух воздуха, нечто вроде эльфа, фэйри, полубогини.

— Я знаю, кто такие фэйри, — возразил Раймундо, покосившись на меня так, точно я не в себе, — но эта девушка не «полу», она настоящая богиня.

Киттен не выдержала:

— Можно мне поесть что-нибудь? Я ужасно голодная.

— Разумеется, милочка, — отозвалась Роттвейлер.

— Чарли, — обратился ко мне Раймундо, — будь добр, принеси тарелку чего-нибудь для…

— Киттен, — добавила девушка.

— Киттен, — подхватил Раймундо, — ты настоящий идеал, Киттен!

— Я нахожу, что она божественна, — кивнула Ротти, — воистину божественна.

Я принес Киттен целую тарелку снеди — жареного цыпленка, ростбиф, роллы «Калифорния» и риса с зеленым горошком. Она съела все с огромным аппетитом и попросила еще одну тарелку. И только после второй насытилась.

— Ты очень худенькая, — заметила Роттвейлер.

— Я все время ужасно хочу есть, — призналась Киттен, — просто умираю от голода! А можно немножко пива?

Она улыбнулась своей невинной полудетской улыбкой.

— Потрясающе! — произнес Раймундо, переглянувшись с Мисс.

— Совершенство! — откликнулась Роттвейлер.

Еще час спустя для мира родилась новая Киттен, но теперь уже на ее лице была печать фортуны.

Под кепкой, прилагающейся к макдоналдсовской униформе, Раймундо обнаружил гриву чудесных волос и придал им тот надлежащий вид, который впоследствии должен был стать торговым брэндом новоиспеченной модели.

— Смотри, вот это мы подстрижем, — ворковал он, показывая ей в зеркале, как следует носить будущую прическу, — вот это наверх, а это вниз, вот так…

Следующим за Киттен принялся стилист Роско Барнз. Как и все в нашем мире, он готов был чем мог услужить Роттвейлер. Как только она обратилась к нему с просьбой привести в порядок одежду девушки, принялся суетиться вокруг Киттен, наклоняясь над ней и, грациозно отклячив зад, примеряя на нее то солнцезащитные очки, то туфли, то юбки. Как только он надел на нее платье Мюррей Мартини, только что использовавшееся во время съемок Эдди, Киттен сразу превратилась в богиню.

— Она безупречна, мисс Роттвейлер. Клянусь, я сделал все возможное! — Он говорил искренне, но звучало это так, точно Роттвейлер вытащила девушку откуда-то, как кусок глины из реки, обратившись к ним с просьбой вылепить из него нечто стоящее.

Медник, забившись в укромный уголок и прижимая к уху телефон, что-то вполголоса рассказывал своему агенту. Роттвейлер внезапно схватила Киттен и повела ее к двери, когда я только-только собирался сходить еще за одной порцией еды.

Раздраженный фотограф моментально прервал разговор, но Роттвейлер тут же осадила его фразой, произнесенной таким тоном, что возразить ей было весьма затруднительно:

— Эдди, я рада с тобой повидаться… Замечательно, что ты снова в работе, чудесно. Ты должен позвонить мне, обещай, что позвонишь. У меня есть фантастическая идея. И спасибо за то, что одолжил мне Раймундо, он гений. Раймундо — гений, гений, гений. Девочки, вы все божественно выглядите, особенно ты, Чиско. Позвонишь мне. Кто с тобой работает? До сих пор этот ужасный американец? Или Роско? Спасибо тебе, дорогой, ты просто гений. Мюррей о платье не вспомнит, для него это ерунда, а она божественна, божественна, божественна. Вы работаете с Мюррей? Знаете, я думаю, ему повезло, что он нашел вас, и потом, ему следует непременно договориться с вами о рекламе еще одной его линии, «Мартини герлз», потому что вы просто супер, супер, супер! Позвони мне, дорогой, и еще раз спасибо… — Все это было произнесено без остановки, на одном дыхании.

Эдди закатил глаза и затем печально посмотрел на униформу «Макдоналдса», валяющуюся на полу студии. Почему-то у меня промелькнула мысль о том, что Роттвейлер захватит ее с собой, чтобы выполнить обещание, данное Киттен, и отослать ее обратно работодателям, но вместо этого она небрежно добавила: