Когда Сэро, помывшись, вышел, Имир подтягивался на штанге, врезанной отцом в стены под потолком. Из своей комнаты выскочила Руслана, поцеловала близнецов по очереди. Посмеялась с синяков на шее повесы:

– Как тебя замечательно комары покусали, родной! Сладко-то было?

Школьник состроил удручённую гримасу. Придётся добрую неделю ходить в свитере под горло да злиться, что умудрился опростоволоситься.

Подростки уже выходили из переулка. Сэро хотел было поравняться с Любой, но заметил, что тихушница мигом сбегает на несколько шагов вперёд. Ровесника это поначалу задело. Он, злясь, придирчиво оглядел со спины спешившую Любу и понял, что странная деваха своим поведением опять его забавляет.

– Куда летишь, грубая? Где твоё «доброе утро»? – подколол молчунью Ибрагимов, не желая играть по чужим правилам. – Не нравится приятная мужская компания с утра пораньше? А-а-а, понял! Поела чеснока и боишься меня дыханием убить, нет?.. Я люблю чеснок, если что.

– Помолчи, пожалуйста! – коротко буркнула Поспелова, не оценив иронии.

– Ну знаешь, это невежливо, – с досадой отозвался попутчик.

– Сэро, прошу! – пискнула школьница на ходу срывающимся голосом. – Объясню позже, обещаю! Иди, будь добр, подальше от меня… Пожалуйста!

Старшеклассники молча вышли из переулка, пересекли Таманскую и повернули за угол. Поспелова резко остановилась.

– За тобой следит ревнивый жених? – недоверчиво предположил брюнет.

– Нет, конечно! Фу-у-у!

– Ну да, на тебя не похоже, – насмешливо согласился он. – Хотя всё может быть.

Люба боязливо осмотрелась по сторонам, потом, выдохнув, стыдливо подняла взгляд на Сэро, ждавшего объяснений.

– Прости, пожалуйста, мне очень неудобно! – Девочка, робко поджав губы, ещё раз заглянула в лицо парню, решая, стоит ли ему доверять. – Я скажу, но ты не смейся! Не станешь же смеяться? Тебе, кстати, не будет жарко в закрытой тёплой кофте? Погодка обещает быть весьма солнечной…

– Вот уж нет, не будет! Переживу как-нибудь! – оборвал тихоню Сэро, попытавшись глубже спрятать шею в ворот зимнего свитера. Чёртова Наташа! – Ты хотела объяснить своё некрасивое поведение. Я, между прочим, оскорбился!

– Не надо обижаться, пожалуйста! – начала оправдываться Люба, восприняв всерьёз насмешливый тон собеседника. – Просто больше ко мне домой не приходи.

– Это ещё почему? Вот сейчас уже я конкретно оскорбился, знаешь ли! – опять попутал от неожиданности Ибрагимов.

Десятиклассница обречённо вздохнула.

– Мои родители очень строгие. Очень, понимаешь?.. Мне запрещено ходить в гости к ровесникам без разрешения. Меня не пускают на дискотеки, в том числе школьные. Круг общения строго контролируется мамой. А если, не дай Бог, увидят с мальчиком…

– Так я ж знакомый мальчик! Твои предки знают моих!

– Ну и что?! Меня накажут! – выкрикнула Люба, отчаявшись донести яркому заметному пацану всю катастрофу своего положения. Сказать популярному школьному красавцу, что он цыган и это главное его преступление, тихоня не решилась бы даже под дулом пистолета. – Не хочу быть наказанной! Совсем! Тебе можно доверять?

Ибрагимов изумлённо слушал объятую страхом Любу и давался диву. Парень не мог представить, чтобы в его семье или круге общения, даже просто среди знакомых были настолько жёсткие рамки. Он, Руслана и Имир ходили куда хотели, общались с теми, к кому душа лежала, и со своими ошибками разбирались самостоятельно. Родители практически ни в чём их не ограничивали. И так же было у друзей. А тут хрень какая-то! Юноша решил, что зубрилка нагло привирает, дабы от него избавиться, и закусил удила.

– Не хочешь со мной общаться, так?

Люба не ответила, засмотревшись на собеседника. Смуглолицый. Вороные волнистые густые волосы с бело-жёлтыми крашеными прядями. Аккуратные, чуть оттопыренные уши с серьгами. Угольно-чёрные брови, лукавые глаза цвета смолы с длинными закрученными ресницами. Правильный нос и фигурный насмешливый рот с белыми ровными зубами. Красив до неприличия, гад! А ещё не требовалось особых умственных способностей, чтобы понять, насколько Сэро хитер и опасен. Если она сейчас скажет «нет», где гарантия, что цыган не станет мстить?

– Хочу. Конечно, хочу! – поспешила доказать обратное девочка, и тут же прибавила: – Только вот отлупленной быть не желаю.

Брюнет хмыкнул.

– Понял. Так и быть, договорились – я могила! Больше к тебе домой не приду. Довольна?

Люба облегчённо улыбнулась. Ибрагимов плутовато – в ответ. Старшеклассник протянул тихоне руку в знак примирения, а та, сначала запутавшись в выборе нужной для пожатия ладони и насмешив ровесника, ответила взаимностью.

Большую часть дороги подростки молчали. Им, таким разным, не о чем было толком говорить. Сэро вспомнил, как легко Люба болтала с Имиром, и позавидовал брату. Поспелова совсем не задавала вопросов, только приветливо отвечала на его. А школьнику практически не о чем было спросить: ни общих интересов, ни общих знакомых. Ибрагимов ощущал себя на редкость некомфортно и недоумевал, какого лешего ему вообще сдалась стрёмная девка.

Дома мальчик выяснил, что, оказывается, не раз слышал об отце Любы от родителей. Алмаз уважал коллегу, часто упоминал, приносил с работы взятые у Поспелова газеты и книги – литературу дяди Васи читала вся цыганская семья. Несколько лет назад предки Любы через свои связи помогли Алмазу устроиться на ж/д, что было для Ибрагимовых колоссальным подспорьем. Больше цыганского мужчину из холодной суровой Сибири с высшим образованием и приличной трудовой книжкой никуда в 90-е годы не брали.

Чуть позже Лала стала ездить в Турцию за товаром на продажу, но поначалу семье, переехавшей на тёплый юг, пришлось крайне тяжело. Поспеловы помогли Ибрагимовым продуктами и вещами, чем немало облегчили жизнь. И Сэро, слушая уважительные слова о Василии и Александре во время семейных посиделок, даже не догадывался, что вот эта зажатая сутулая девка – их дочь.

Парнишка понимал, что чувствует по отношению к Любе благодарность за прошлую помощь своим. Попутно сумасбродная дурёха веселила ровесника умением сбить с толку и поставить в тупик. Объевшийся девичьим вниманием, Ибрагимов от души забавлялся и неосознанно тянулся к ученице 10 «А» за новой порцией чудачеств, списывая праздное любопытство на зачатки спортивного интереса. Зубрёжница оказалась крепким орешком, и проницательный Сэро, чуткий на мотивы других людей, так и не перестал удивляться с её прошлых выходок по отношению к себе.

На повороте дороги, шедшей прямиком к школе, Люба неожиданно остановилась, замолчала и опять начала пугливо озираться по сторонам.

Сэро заинтересованно стал ждать. Скептично приняв объяснения тихони насчёт строгих родителей, повеса подозревал, что, возможно, Поспелова – любитель блефа и очковтирательства, специально вводит в заблуждение, чтобы он плясал по её правилам. Юноша решил дождаться, когда школьница расслабится и станет играть свою роль хуже.

– Сэро, можно попросить тебя пойти ещё раз навстречу и выполнить несколько просьб? – робко молвила старшеклассница и покраснела как варёный рак.