начиная осознавать все произошедшее в этот вечер. Сложившаяся в голове цельная картинка пугает.

Нашарив свою сумочку рукой, нахожу в ней телефон и сразу набираю Леньку. Абонент недоступен.

Чёрт! Что это значит?!

С ним уже что-то сделали, или он прячется?

Один за другим в мозгу начинают вспыхивать вопросы: как Лютый узнал? Меня прослушивают? Почему сразу не пресек? Зачем был весь этот спектакль? А если он узнает, что Леня работает в доме отца и сдаст его? А тот в свою очередь подставит своего отца, начальника охраны.

Боже!... Это я во всём виновата.

Внезапно задохнувшись, я немного опускаю стекло и слышу:

- Адам Викторович, мне с вами ехать?

Замираю. Тот, обернувшись на машину, отрицательно качает головой.

Слава богу! Я не снесла бы ещё и этого унижения.

Сев за руль, Литовский выезжает на трассу, за ним машина с охраной.

- Мой телефон прослушивается? - спрашиваю негромко.

- Разумеется.

Вспомнив эпитеты, которыми я награждала Адама, безмолвно стону и прикрываю глаза.

Меня от него не тошнит и никогда не тошнило!

- Что с Леней? Он не виноват, это я его заставила.

- Его не тронули.... пока.

Укладываясь на сидение, успеваю заметить перекатывающиеся под его кожей желваки.

- Не трогай, - прошу я, - Он действительно не при чём. Хотел помочь.

- Не трону. Если будешь тихой и послушной.

- Я буду тихой и послушной.

Усмешку на его лице я тоже вижу. Не верит, и правильно делает.

Не знаю, как быстро мы приезжаем. Несколько раз проваливаясь в сон, я теряюсь во времени. Окончательно просыпаюсь и сажусь, когда джип останавливается у самого входа в дом.

Несмотря на то, что ещё несколько часов назад я была уверена, что не вернусь сюда больше никогда, испытываю ни с чем не сравнимое облегчение.

Так хочется в горячий душ и спать!

Литовский выходит, я тоже двигаюсь к двери и, открыв её, вываливаюсь прямо на него.

- Я сама!

Подхватив на руки, он несет меня в дом. Я держусь за его шею и разглядываю волоски в его щетине. Она колючая - я помню.

Без усилий поднявшись со мной на второй этаж, он сворачивает направо, в сторону своей комнаты.

- Эй! Эй, мы куда?...

Толкает дверь ногой и вносит меня внутрь.

- Я пошутила! Я не буду сосать!... - восклицаю со смехом, - У тебя и кота нет!

- Теперь ты живешь здесь, - припечатывает он, - Завтра перенесешь свои вещи.

Глава 21

Ярослава

Когда я выхожу из ванной, Литовского в комнате не оказывается. Зато на кровати лежит аккуратно сложенная его чистая майка.

Хм.... Для меня? Такая проблема сходить в мою комнату за сорочкой?

Ладно, спорить не буду. Достаточно на сегодня треша.

Выглянув из комнаты и удостоверившись, что в коридоре никого, скидываю полотенце, натягиваю майку на сырое тело и ныряю под одеяло.

Трясёт.

От исходящей от белья прохлады и абсурдности происходящего. Знала бы, чем обернётся для меня этот прием, даже словом о нем не обмолвилась бы.

Или нет?

Или да?...

Ох, не знаю! Я не собираюсь забывать, с кем имею дело и кто убил Марата. Они враги моей семьи и не скрывают этого.

Но Адам, несмотря на все слухи о нём, не вызывает внутреннего отторжения. Наверное, я не достойна носить фамилию Турчатова, если не чувствую этого?

Натянув одеяло до ушей и уткнувшись лицом в подушку, сразу идентифицирую его запах. Он проникает внутрь меня и быстро разносит по телу электрические импульсы. Это что-то на уровне физиологии, я знаю.

Как там у оборотней бывает? По запаху пару выбирают?

Услышав, как открывается дверь, и в комнату тихо входят, закрываю глаза и притворяюсь спящей.

Это Литовский. Его невозможно не узнать.

Слышу его шаги, шелест одежды, как он идет в ванную и принимает душ. Все это время я не шевелюсь и честно пытаюсь уснуть.

Потом он выходит и ложится рядом. Мое дыхание тяжелеет, потому что я чувствую, как смотрит на меня. Веки начинают дрожать, я не выдерживаю, открываю глаза и напарываюсь на пристальный взгляд.

- Что?...

- Куда ты собиралась бежать?

- В Европу. Подальше отсюда.

- Ты дура? - уточняет хрипло.

- Нет. Я правда не хочу иметь к вашим войнам никакого отношения.

- Ты об этом с отцом говорила?

- Не об этом. Отец не в курсе, он ничего не знал.

Почесав подбородок, Адам глубоко вздыхает.

Огромный хищник - смертельно опасный для врагов и непререкаемый авторитет для своих - такая ассоциация рождается в голове, когда смотрю на него.

- Ты думаешь, я не нашел бы тебя в Европе, если захотел, Яра?...

Теперь понимаю, что нашел бы. Наш с Леней план побега для Литовского не более, чем детские шалости, игра в прятки.

Становится жутко стыдно. Отец сказал бы, что я его позорю, если бы узнал.

- Я должна была попытаться.

- Попыталась?... Понравилось? - спрашивает, очевидно имея в виду последствия.

Демонстративно скривившись, я отворачиваюсь к нему спиной и слышу тихий смех.

Я не поняла, ясно! Не поняла, понравилось мне или нет!... Всё было слишком неожиданно и остро. Я заблудилась в ощущениях - они были слишком противоречивыми.

Может быть, со второго раза разберусь?...

Когда примерно через пятнадцать минут я поворачиваюсь на другой бок, Литовский уже спит. Закинув руку за голову, ровно, глубоко дышит.

Я как по волшебству тоже начинаю отключаться. Держась за сознание из последних сил, рассматриваю его во мраке и, зависнув на густых, загнутых вверх ресницах, вырубаюсь.

Глаза распахиваю, когда чувствую прикосновение к бедру и понимаю, что это не сон. Пробуждение выходит стремительным. Вздрогнув, разворачиваюсь и лягаю Адама коленом, которое он ловко перехватывает.

- Поиграть хочешь?

- Иди к чёрту!

Опрокинув меня на спину, фиксирует оба запястья и задирает майку до груди. Прохладный воздух комнаты и горящий взгляд Лютого обсыпают кожу снегом.

- Ты больной? Мы же делали... это пару часов назад. Забыл, да?...

Его конкретно ведет, и на мгновение мне кажется, что он успел напиться, пока я спала. Но запаха алкоголя нет, и табака тоже.

- Угомонись. Все равно возьму, - бормочет, раздвигая мои бёдра.

Я сопротивляюсь скорее из вредности, заводя этим и его и себя. Кручусь, задевая лобком скрытую трусами гигантскую эрекцию. До сих пор не верю, что смогла принять в себя весь его размер. Внутри горит от желания проделать это