* * *

Валентин Нестеренко и Илья Карцев летели тем же самолетом, но отнюдь не первым классом, потому на пограничном контроле попали в небольшую очередь. Юлию они при выходе из самолета уже не видели. У бывших оперативников не было багажа, они сразу устремились по зеленому коридору на выход.

– Минуточку, господа! – остановил их молодой таможенник. – Вы уже прилетели, торопиться вам некуда. Это все ваши вещи? – Он сверлил их взглядом, кивнул на спортивные сумки.

– Как видите! – Илья тряхнул своей сумкой. – Желаете взглянуть?

Таможенник смотрел настороженно, на улыбку Ильи не реагировал.

– Были в Париже, и никаких подарков, сувениров?

– Молодой человек, – вмешался Нестеренко, – мы были в командировке, сейчас торопимся.

– Валюта, золото, драгоценности? – Таможенник разглядывал декларации.

– Там написано, – раздраженно ответил Илья.

– Я грамотный. – Таможенник медлил, сзади уже подходили люди, собиралась толпа.

Со стороны зала быстро подошел Крячко, сунул под нос таможеннику свое удостоверение.

– Извини, парень, они торопятся! – схватил Нестеренко за рукав, потащил за собой. – Она с багажом или без?

– Ручная кладь, – ответил Илья.

– Мать вашу! – Крячко оглянулся в поисках своих людей.

– Все на местах, Станислав, – тихо сказал подошедший Веткин.

– На улицу, проверять отъезжающие машины. Я слетаю к служебному выходу и сейчас буду.

Поиски результатов не принесли. Юлия исчезла.

Горстков сидел за столом своего домашнего кабинета, смотрел на расхаживающего Гурова и молчал.

– Безусловно, я совершил ошибку, неправильно оценил ситуацию, но я ее как не понимал, так и не понимаю. Я на все сто процентов убежден, что вашей дочери никакая опасность не угрожает.

Хозяин раздраженно поглядывал на не лишенного элегантности гостя, который спокойно расхаживал по ковру и философствовал, словно не человека похитили, а произошло пустячное событие.

– Почему вы не поставили меня в известность об инциденте, происшедшем в Париже? – Юрий Карлович непроизвольно копировал спокойный тон сыщика.

– Вы с супругой волновались бы, но повлиять на развитие событий были бессильны.

– Я бы приказал взять Юлию под руку и сопровождать до дома, – голос хозяина зазвучал резче.

– Допустим. – Гуров остановился у открытого бара, решая, выпить ему рюмку водки или воздержаться. – Допустим, ваша дочь в настоящий момент находилась бы дома. Я бы продолжал не понимать и недооценивать противника. Юлию бы увезли завтра или послезавтра. Они, кто бы эти люди ни были, совершили ошибку, поторопились. Мы установили приметы мужчины, с которым уехала Юлия, и знаем машину.

– Глупости, сегодня один исполнитель, завтра – другой, машину угнали, использовали и бросили.

Гуров тоже начинал раздражаться, если подобные глупости говорило начальство, сыщик указал бы на ошибки, поставил говоруна на место. Но данный человек обратился за помощью, платит деньги, как с ним разговаривать – неизвестно. Легко сказать – следовало взять девушку под руку и привезти домой. А что дальше? Не выпускать ее из дома или постоянно водить под руку? Противник засветил своего человека, судя по описанию, отнюдь не рядового. Угнали машину, использовали и бросили? Спрашивается, сколько задействовано людей? И кто эти люди? Использование угнанной машины – типичный почерк криминала, а проход через депутатский зал – действие спецслужбы, и внешность, манера держаться неизвестного – это спецслужба, никак не криминал.

– Что вы молчите? – не выдержал Горстков.

– Думаю, – ответил Гуров и начал вновь расхаживать по кабинету. – Что бог ни делает, все к лучшему. Какую цель преследует противник? Сегодня мы можем предположить лишь один вариант: вынудить вас совершить некое действие, которое вы совершать не хотите. Когда мы определим цель, то выяснится фигура неприятеля. Только устранение данной фигуры, а никак не освобождение вашей дочери, способно ликвидировать опасность и возможность рецидива.

– Усложняете, – категорически произнес хозяин. – Человек желает власти и денег, что практически едино. Они хотят сорвать с меня куш, так я готов заплатить и закрыть вопрос.

– А предвыборная кампания здесь ни при чем?

– Я не давал и не дам денег на предвыборную кампанию. Я знаю, что такие слухи существуют, но это пустые домыслы.

– Однако подобное совпадение более чем настораживает, – возразил Гуров. – Вы должны понять, вам противостоит не человек, не группа людей, а организация. Юлию вернут днями, зачем ее похитили – не имею понятия. Нельзя воевать, не зная противника и правил.

– Кто написал предупреждение? У вас существуют предположения?

– Два варианта. Человек является вашим союзником, либо он противник ваших недругов.

– Это одно и то же.

– Отнюдь, – усмехнулся Гуров. – Противник ваших врагов может быть и вашим противником.

– Не скажу, что вы много знаете и полны оптимизма.

– Сожалею, видимо, мое время прошло, пора уходить на пенсию. – Гуров помолчал, продолжал через силу, утратив присущую ему агрессивность: – Понимаете, Юрий Карлович, каждый человек живет и работает успешно в отведенном ему отрезке времени. Я начинал службу в розыске давно, когда были иные преступники, совершенно другая атмосфера в обществе. Все слишком быстро изменилось, возможно, я отстал. За вашу историю я взялся и доведу ее до конца. Но я не знаю вас, не понимаю вашей жизни, окружения, интересов, а объектом преступления являетесь вы, а не Юлия. Ваша дочь – лишь орудие преступления, но, не зная вас, мне трудно понять характер и замысел преступника. Финансы и политика, я разбираюсь в них на уровне дилетанта.

Горстков сидел почти неподвижно, ссутулив мощные плечи, опираясь на стол широкими ладонями.

– Очень мрачно, мне кажется, вы все усложняете. Финансы, политика лишь кажутся сложными. Людьми в данных сферах движет первобытный инстинкт – стремление к власти.

– Да-да, – Гуров согласно кивнул. – Не обижайтесь, именно такое мышление я и называю дилетантским. Вы классный профессионал в своей области, но свои знания вы не можете передать мне, как я не способен свои знания передать вам. Чтобы достигнуть высот, не хватает человеческой жизни даже при наличии таланта, а вы хотите что-то объяснить, рассказать. Больно просто мыслите, магистр.

Гуров неожиданно рассмеялся.

– Ладно, опустимся на землю. Я убежден, дочку вам быстренько вернут, потому что в вас стремятся приобрести союзника, а не врага. Подобные фокусы мы проходили, не более чем бряцание оружием, показная игра мускулами, мы хотим все решить по-хорошему, на всякий случай знай, мы и такое можем.