распорет живот неуклюжему дикарю, выпустит у того кишки, а потом выберет себе новую жертву. Но каково же было его удивление, когда жертва легко увернулась, копье прошло мимо цели, а деревянный меч вошел ему в левую глазницу, пробив глаз и воткнувшись в мозг, да так быстро, что седобородый умер, не успев даже вскрикнуть.

Тело еще не успело осесть на землю, как Данут перехватил древко копья, выхватывая оружие из ослабевших пальцев. Воспитанник орков предпочел бы заполучить меч, потому что древко копья, по его разумению, было толстовато — верно, ладони прежнего хозяина, только что ставшего трупом, были слишком широкими, но выбирать не приходилось.

Данут без малейшего колебания вспорол горло одному из стражей-убийц, а обратным движением разрезал второму палачу бедренную артерию.

Храмовая прислуга была так увлечена безнаказанными убийствами, что не сразу поняла, что ее самую принялись убивать. Пока прислужники осознали «неправильность» ситуации, Данут успел убить еще одного из стражников, перепрыгнуть через его тело и зайти к убийцам со спины.

Но растерянность стражников длилась недолго — все-таки, это были воины, занимавшиеся в своей жизни не только уничтожением беззащитных беллатаров. Пятеро из стражников остались продолжать свою кровавую работу, а остальные повернулись к Дануту. Со стены, между тем, дважды выстрелил лучник, но первая стрела пролетела мимо цели, а вторую Данут отбил. Верно, стрелок побоялся зацепить своих, потому что больше выстрелов не последовало, да и смысла не было. Как бы не был хорош воин, но одиночка не выстоит против десяти бойцов.

Но неожиданно, к Дануту пришла помощь. Парень с пауком на спине (да-да, с изображением паука, а не с живым насекомым!), подобрав меч у одного из мертвецов, ринулся в бой, дополняя умение владеть оружием, яростью.

А парень-то, не так прост, как показалось вначале.

— Прикрой спину! — крикнул Данут, но парень с пауком его не слышал, а продолжал отчаянно наступать на стражников, отчего те попятились.

Похоже, сопротивление Данута и незнакомого парнишки вдохнули силы в беллатаров. Вместо того, чтобы покорно подставлять свои шеи и спины под удары, они ринулись в бой, скрестив деревяшки с мечами. Случись такое в начале схватки, может, беллаторам и удалось бы победить стражников, но теперь их оставалось слишком мало.

Но все-таки, они подарили воспитаннику орков немножко времени, за которое он успел уложить еще одного из воинов храма. Увы, только одного.

С каким удовольствием Данут сейчас раскроил бы череп господину Иерофанту, а еще лучше — отрубил бы ему голову вместе с холеной, завитой колечками бородой, а потом так наподдал бы ногой по волосатому окровавленному шару, что она улетела бы за ограду!

Воспитанник орков с такой ясностью представил себе главного жреца Солнца, что показалось — вот он, стоит перед ним! И каждый из десяти стражников храма был похож на Иерофанта, как Луна, отразившаяся в нескольких каплях росы.

Вот, сейчас он переведет дух, а потом ринется в свой последний бой, постаравшись унести за собой как можно больше прислужников храма. Парень уже набрал в рот воздуха, чтобы запеть прощальную песню орков, но вдруг заметил странное поведение палачей. Вместо того, чтобы ринуться на взбунтовавшегося беллатора, они в растерянности опускали оружие, и начали переглядываться между собой.

И тут до Данута дошло, что он сейчас сотворил, и что ему ночью пыталась подсказать его давно умершая мать! Ведь он же умеет создавать образ. Или, как ее называли его сородичи «мыслеформу»! Он только что показал стражникам образ их главного жреца, господина Иерофанта и теперь они в замешательстве — откуда он взялся?

«Данут, ты болван! — выругал парень сам себя. — Ведь ты же давно мог просто-напросто выйти из подвала, и отправится куда-нибудь. Да хоть на корабль, приказав команде отвести тебя в открытое море».

Что бы на самом деле случилось, прикажи он матросам вывести себя в море, Данут не додумал. Да и не стал додумывать. Главное — подальше отсюда, а там, пусть хоть выкидывают за борт.

Воспитанник орков, сохраняя образ Иерофанта, медленно отпустил оружие, а потом неспешно пошел к воротам. Махнув рукой привратнику — открывай, мол, парень также неспешно пошел вперед, по широкой улице, гадая, куда бы ему сейчас пойти? Города он не знал совершенно, куда спрятаться тоже, но было ясно одно — нужно побыстрее убираться от храма и желательно, куда подальше, пока не появился настоящий жрец, а опомнившиеся прислужники не отрядили погоню. А привести в чувство храмовую прислугу, излечить ее от навязчивых образов просто — достаточно хорошей затрещины. В свое время сам получил такое «лечение».

Данут Таггерт шел спокойно, не оглядываясь, стараясь не побежать. Вот, он прошел всю улицу, сумев сохранить спокойное дыхание. Дальше улица распадалась на несколько дорожек и тропинок.

— Сворачивай направо, — послышался голос за спиной.

От неожиданности Данут едва не подпрыгнул. Голос принадлежал парню с пауком на спине. Оказывается, парень был не немой, да еще и мог изъясняться на всеобщем языке.

Не раздумывая, не задавая лишних вопросов, Данут повиновался. Коль скоро парнишка предлагает свернуть, да еще таким уверенным голосом, он знает, о чем говорит. Кстати, хорошо бы узнать имя «человека с пауком».

— Меня зовут Данут, — представился воспитанник орков. — Скажи, как мне тебя называть?

— Мое имя Энам, — ответил парень.

Было ли это настоящее имя, или всего лишь прозвище, предназначенное для незнакомых людей (чужаков!), сказать сложно, но Данут этим не заморачивался. Главное, что теперь он знал, как обращаться к парню.

— Показывай, куда идти, — предложил Данут своему напарнику, уступая дорогу. И впрямь, если Энам знает, куда им идти, то лучше ему и идти вперед.

Парнишка кивнул и побежал, показывая своему ведомому паука. Теперь Данут имел возможность его рассмотреть как следует. Смешно сказать, но пока они были в подвале, воспитаннику орков ужасно хотелось рассмотреть рисунок повнимательнее, но оказии не случалось, а подходить ближе и просить парнишку продемонстрировать спину было как-то неудобно.

Паук был изображен во всей красе — черный, с шестью ярко-красными пятнами, и с длинными мохнатыми лапками. Шикарный рисунок! Данут никогда таких не видел, но мог предположить, что если судить по яркой окраске, он должен быть смертельно ядовитым. Если Энам носит на спине подобный рисунок, то он и сам может быть смертельно опасен. Впрочем, выбирать все равно не из чего, а после долгого общения с Курбадой, воспитанника орков было уже сложно дивить опасными друзьями. Ну, не близкими, конечно, а сотоварищами по несчастью. Вероятно, Энам тоже хочет