– Твои родители жили в разных спальнях?

– У них было так принято. Но я не хочу, чтобы мы последовали их примеру. – Вито присел на кровать рядом с ней. – Если бы ты знала, как долго я ждал этого момента. Хотел, чтобы ты была рядом со мной еще в Лондоне, до свадьбы.

– Обстоятельства сложились не в нашу пользу. Мне пришлось уделить внимание моим обязательствам перед другими.

– Одно твое слово – и я бы освободил тебя от этих обязательств.

– Все это связано с дружбой и заботой о других людях. Поэтому я не могла переложить ответственность на кого-то. – Холли провела пальцами по его губам. – Ты не можешь подстроить под себя весь мир.

– Нет, могу, – без ложной скромности заявил Вито.

– Но ведь это неправильно.

– Я не собираюсь извиняться за то, что интересы сына и жены для меня на первом месте. – Он не понимал, почему она не ценит того, что ради нее и ребенка он готов на все. Что в этом плохого? Конечно, иногда приходится быть жестоким и высокомерным, но по-другому не достигнешь поставленных целей.

Его белые ровные зубы игриво покусывали кончик ее пальца.

Холли захихикала и вздохнула.

– Что же мне с тобой делать?

– Все, что хочешь. Я на все согласен.

Они не сводили друг с друга глаз, пока Вито смаковал вкус ее кожи, потом откинул на подушки, и их губы сомкнулись. После долгих опьяняющих мгновений нехватка воздуха заставила их оторваться друг от друга. Холли захлестнуло дикое, горячее желание, которое билось в ее теле, как птица в клетке. Вито снял с нее платье, точнее, сорвал, так и не найдя застежки.

– Так-то лучше, – прорычал он, застыв на мгновение, чтобы полюбоваться ее кружевным бельем.

– Только вот на тебе слишком много одежды, – поддразнивала Холли, расстегивая ему рубашку.

Вито помог жене и сам сорвал с себя рубашку. Его тело вибрировало от возбуждения, пока руки Холли прикасались к его накачанному торсу. Ее тонкие пальчики скользнули ниже, туда, куда уходила дорожка из завитков жестких волосков.

– Я скучала по тебе, – призналась Холли. – Я скучала по этому.

– Это была лучшая ночь в моей жизни, bellezza mia. – Вито нетерпеливо стягивал джинсы.

– Записка, которую я оставила тебе в коттедже… – начала она, еле дыша.

– Я не видел ее.

– А ты бы позвонил мне, если бы все-таки нашел ее?

– Не знаю, – честно ответил Вито. – С одной стороны, меня бы одолевало искушение снова тебя увидеть, а с другой – я привык сторониться того, что лишает меня благоразумия.

Его откровенность задела ее. «Значит, даже если бы записка не потерялась, мы бы так и не встретились снова по его инициативе, – с болью в сердце пришла к выводу Холли. – Он бы просто списал эту ночь на единственную в своей жизни вспышку страсти и продолжил жить, как и раньше». Интересно, кто еще побывал в его постели после этого. Правда, подобные вопросы не задают в первую брачную ночь. Тем более он ведь не обещал хранить ей верность. Конечно же у него были другие женщины, но ей придется смириться с этим.

– Я никогда никого не желал так, как тебя, – послышался хриплый голос Вито.

Он кинул на кровать горсть презервативов и разделся догола. На лице Холли появился румянец при виде его возбуждения.

– Я не мог насытиться тобой первый раз, и это обескуражило меня, – неохотно признался он. – Ты так неожиданно ворвалась в мою жизнь.

Его руки снова потянулись к ней, чтобы снять нижнее белье.

– Не надо, – вдруг прорычал Вито, когда ее рука пыталась дотронуться до его плоти. – Если прикоснешься ко мне, я взорвусь. Я еле держусь после месяцев воздержания.

Его ладони заскользили по ее пышной груди, пальцы сжали соски, пока с ее губ не стали слетать тихие стоны.

– Месяцы воздержания? – подталкивала к откровенности Холли, пока его язык ласкал ей сосок, а длинные пальцы гладили бедро.

– Меня нелегко соблазнить. Я очень разборчив.

– Это большой плюс для мужчины, – рассеянно отреагировала она, чувствуя, как жар тела концентрируется между бедер. Ей захотелось, чтобы он прикоснулся к ее разгоряченной плоти.

Он угадал ее желание, и Холли тут же ахнула. Сначала в нее вошел один палец, потом еще один. Она зажмурила глаза от нахлынувшего удовольствия. Повинуясь природным инстинктам, ее бедра опустились, требуя большего. Вито раздвинул ей ноги и опустился на колени. В каждом его движении чувствовалась уверенность, свойственная мужчине, который знает толк в любовных утехах.

Он дразнил ее языком, сначала медленно, потом быстрее, вырывая стоны из груди. Каждая клеточка ее тела напряглась до предела, это сводило с ума. И вдруг Холли затряслась в экстазе наслаждения, выкрикнув его имя. Она настолько окунулась в сладостную негу, что позабыла обо всем на свете, утратив связь с реальностью. Ее ресницы взлетели вверх, только когда она услышала звук разрывающейся упаковки презерватива.

Он вошел в нее одним резким движением, и из его губ вырвался стон, напоминавший рычание льва.

Холли чувствовала его в себе, такого большого и тяжелого. Вито изголодался по ней и даже не пытался скрывать это. Движение его бедер приобретало все более лихорадочный, жесткий ритм. И с каждым новым толчком ее лоно раскрывалось с большей горячностью. Совсем скоро в ее глазах потемнело, воздух застрял в легких. Наконец Холли снова провалилась в пропасть блаженства.

– Ты самая сексуальная женщина на свете. И ты моя, – прошептал ей Вито, уложив ее ослабевшее тело себе на грудь. – Ты моя, gioia mia.

– А ты тоже мой? – прошептала Холли уставшим голосом.

– Si.

– А секс всегда такой фантастический?

– Вовсе нет. У меня такое только с тобой.

Холли потерлась щекой о влажное бронзовое плечо, вдыхая аромат его кожи. Ей нравилось принадлежать ему. Нравилось слышать собственнические нотки в голосе, потому что так она больше чувствовала себя его женой, а не просто матерью Анджело.

– С тобой я почти сразу готов к новому раунду, – предупредил Вито, снова укладывая ее на спину.

Он потянулся за еще одним презервативом, подложил подушку ей под бедра, чтобы разнообразить ощущения. Через мгновение она опять почувствовала его тугую плоть, прорывающуюся в чувствительное лоно. Когда он полностью овладел ею, глаза Холли округлились, стало нечем дышать, а сердце неистово забилось. Он вошел в нее так глубоко, что она не смогла сдерживать стоны.

– Мне нравятся звуки, которые ты издаешь.

Возбуждение в теле все нарастало, казалось, она вот-вот разлетится на миллион осколков. Упоительная волна накрыла с головой, и сквозь эту пелену Холли лишь смутно ощущала исступленные судороги его тела во время извержения горячей влаги внутри ее.