Граф намеренно не оглашал содержания своего завещания. Но и не отрицал, что составил его, возбуждая тем самым любопытство соседей, которым от провинциальной скуки до всего было дело.

Предполагаемые наследники: Григорий, Анатоль и Наталья – по-прежнему не покидали Москвы, и понятия не имели ни о завещании, ни о его содержании. А граф никому ничего не стал сообщать.

* * *

Николай Яковлевич проснулся посреди ночи от странного звука… Он встал с постели, надел тёплые домашние туфли и накинул халат.

– Это ещё что такое?.. – недоумевал он. – Похоже на металлический скрежет, – решил он, прислушавшись.

Граф взял с туалетного столика свечу, обошёл комнату, заглянул на всякий случай за портьеры и даже в камин.

– Чертовщина какая-то… Неужто кровля на крыше отвалилась?.. Ветром её колышет, она и скрипит?.. – предположил он. – Надобно завтра наказать, чтобы починили…

Граф, скинув халат и туфли, лёг в постель. Но сон, увы, не шёл. Металлический звук не прекращался, назойливо лез в уши, раздражал.

– Весь дом разбудить?! – негодовал граф. – Устроить выволочку всем, кто попадёт под руку, в особенности управляющему… В его обязанности входит следить за строениями и вовремя чинить. На то он и управляющий. Ладно, до утра подожду, всё равно сейчас кровельщики на крышу не полезут, ночь на дворе.

Граф улёгся поудобней; металлический звук не прекращался… Николай Яковлевич перевернулся на бок, накрыл голову одеялом, но и это не помогло. Такое впечатление, что звук был повсюду…

– Не могу больше! – взбеленился граф и почувствовал, как закололо в груди. – Где мои сердечные капли?!

Он дёрнул за сонетку и прислушался: не идёт ли лакей? Но, увы, тот слишком крепко спал. И сколько ни ждал граф, приближающихся шаркающих шагов Прохора так и не услышал.

Боли в груди усиливались. Надоедливый, отвратительный металлический звук так и лез в уши…

– Помрёшь тут один… Прислуги не дозовёшься… Лодыри, лежебоки, дармоеды… – ворчал Его сиятельство.

Граф подошёл к столику, где стояли склянки с микстурами, накапал в стакан с водой успокоительного средства и выпил его, надеясь, что теперь спокойно уснёт.

Но, увы, звук был настолько противным и назойливым, что снотворное оказалось перед ним бессильным.

– Завтра же пошлю за доктором. Пусть выпишет мне более действенное средство, – решил граф, снова встал, оделся, вооружился свечой и направился на первый этаж, чтобы разбудить дворецкого.

Пройдя по коридору, он прислушался: тишина… Никакого металлического скрежета.

– Бездельник! – со злостью крикнул граф, открывая дверь в каморку дворецкого. – Дрыхнешь! – действительно, дворецкий крепко спал, похрапывая. – Вставай! Просыпайся!

Тот открыл глаза…

– А? Чаво? Барин? Чаво стряслося? Пожар? Горим? – бормотал он, не понимая, в чём дело.

– Покуда не горим. Но крыша или чердак явно разваливаются прямо над моей комнатой.

– А? Чаво? Крыша? Ночью? – недоумевал спросонья дворецкий.

– Да, крыша! Поди выясни, что скрипит там, наверху? Может, на чердаке?… Не знаю, спать невозможно…

– А-а-а… – протянул дворецкий. – Это можно… Сейчас Прохора разбужу… вместях пойдём. Может, птица али зверь забрался какой. Ласка, к примеру…

Про себя граф подумал, что у птицы или ласки должны быть огромные металлические когти, иначе, откуда такой звук?

Почти целый час дворецкий и лакей Прохор обследовали чердак и ничего, кроме старых вещей, там не нашли. Граф в спальню не вернулся, терпеливо дожидаясь результатов поисков в гостиной.

Наконец появились дворецкий и лакей, перепачканные в пыли, и с паутиной в волосах.

– Нету, ваше сиятельство, там никого… – доложил дворецкий. – Всё тихо…

– Странно… – решил граф. – Идёмте в мою спальню, сами услышите.

Дворецкий и лакей нехотя поплелись за хозяином. Уж больно им спать хотелось, а тут эти барские причуды.

Граф первым вошёл в спальню.

– Вот слушайте! Слушайте! – раздражённо приказал он.

Слуги прислушались.

– Ничаво не слыхать, – нагло констатировал лакей Прохор.

– Ага, ничаво, – поддакнул ему дворецкий.

Граф оторопел: действительно, никаких посторонних звуков, если не считать лая собаки где-то вдалеке, вероятно, в деревне.

– Подите прочь, бездельники! – закричал граф, решив, что завтра непременно устроит нагоняй управляющему.

* * *

Утром Его сиятельство изволил встать позже обычного, – сказалась бессонная ночь. После завтрака он вызвал управляющего. Когда Дмитрий Сергеевич вошёл в кабинет и уже хотел пожелать хозяину доброго утра, как тот сразу на него набросился и начал выговаривать:

– Вы что же, любезный, думаете, я вам так просто жалованье плачу? А? Почему вы не следите за состоянием усадьбы?

Дмитрий растерялся.

– Но, ваше сиятельство, что случилось?.. – недоумевал он. – Умоляю, скажите толком!

– Ночью меня беспокоил странный металлический звук. Думаю, это с крыши… Срочно проверьте, если надобно, наймите кровельщиков.

Дмитрий Сергеевич поспешил исполнить приказание графа.

– Я займусь этим вопросом тотчас же.

Его сиятельство удовлетворённо хмыкнул.

– Вот и займитесь… – напутствовал он управляющего.

Дмитрий приказал двум крепким мужикам через слуховые оконца[25] забраться на крышу, счистить снег и посмотреть, нет ли повреждений кровли.

Крепостные усердно очистили крышу и никаких повреждений кровли не нашли, о чём управляющий поспешил доложить графу. Тот недоумевал.

– Ничего не понимаю… А что же это за звук?..

– Простите меня, ваше сиятельство, а на что он похож?

Граф передёрнул плечами.

– Не знаю… Скорее на металлический скрежет… Странно всё это…

– Возможно, он раздаётся из подвала? – робко предположил Дмитрий.

– Из подвала?.. Нет, вряд ли… Моя спальня – на втором этаже. Такое впечатление, что этот скрежет раздавался отовсюду.

– Простите меня… – снова начал Дмитрий.

Граф раздражённо впился в него взглядом.

– Я знаю, что вы хотите сказать: нервы, мол, у меня расшалились… Нет, это не нервы! – взвизгнул граф. – Я слышал странный звук собственными ушами!

– Но… может быть, всё-таки послать за доктором?..

– Ладно… пошлите, – сдался граф.

* * *

Виктор Назарович тщательным образом осмотрел графа и отметил ухудшение его самочувствия. Он выписал пациенту, пребывавшему в крайнем раздражении, новую успокоительную микстуру, которую можно было заказать только в городе, в аптеке немца Брохеля.