Сначала Оля была рада, что так просто отделалась от самозванца, но потом ее стали мучить угрызения совести. Ведь этот человек оставался единственным, кто знал, где можно найти тетю Ирину, а эти сведения были так нужны ее взаправдашнему племяннику. У настоящего Николая Петровича даже лицо помолодело, когда он услышал, что Ирина жива. Да и бедной тетушке нелегко приходится — живет она одна–одинешенька в далекой Америке и тоскует по своей Родине, думая, что никого на свете у нее не осталось. Как Оля могла упустить самозванца, даже не подумав о том, насколько глупо поступает?

Мяч, брошенный Катей, пролетел мимо, Оля даже не попыталась поднять его.

— О чем ты думаешь? — спросила ее подружка. — Почему не ловишь мяч?

— Я думаю, что поступила неправильно, — ответила девочка и вышла из круга.

Катя побежала за ней.

— Вы больше не будете играть? — послышалось им вдогонку.

Катюша махнула приятелям рукой:

— Играйте без нас.

— Понимаешь, я его упустила.

— Кого? — заигравшаяся Катя не заметила момента, когда ее подружка беседовала с почтальоном.

— Того, кто просил достать нам снимок.

— Ты видела его здесь?!

— Минут десять назад.

— И что сказала ему?

— Сказала, будто мы ничего не нашли. Тогда он помрачнел и ушел.

— Ну и хорошо, — обрадовалась Катя, которая все это время с опаской ожидала неминуемой встречи со лже–Соколовым.

— Что же тут хорошего? Теперь настоящий Соколов никогда не узнает, где искать свою тетю, а она так и не найдет своего настоящего племянника.

— А что ты могла сделать?

— Нужно было узнать адрес тетушки.

— Так бы он тебе его и сказал!

— Тогда надо было хотя бы не потерять с ним связь, чтобы потом Соколов сам с ним разобрался. — Оля присела на пенек и, сорвав травинку, начала задумчиво жевать ее. — Какая же я бестолковая!

— Но может быть, он еще к нам придет? — предположила Катя, усевшись рядом.

— Вряд ли.

— Тогда надо поспрашивать местных, описать внешность самозванца. Вдруг кто–нибудь его знает?

— Он же сказал, что приехал издалека.

— А ты больше его слушай, — высказала сомнение Катя, которая прежде всегда верила людям. — Он сказал нам и то, что фотография его, и тетя Ирина — его тетя, и сам он Соколов, а оказывается, все это выдумки.

Поскольку других вариантов действий не было, Оля решила последовать совету подружки.

— Начнем опрос с воспитательницы, — сказала девочка. — Ведь она видела его.

— Катя, Оля, идите сюда! Мы идем домой, — послышалось из–за сосен.

Девочки вскочили на ноги и побежали к собиравшейся возле воспитательницы группке ребят.

— Зоя Александровна, вы знаете человека в черных очках?

— Нет, я думала — это кто–то из родителей. А что случилось, Оля?

— По–моему, он кого–то выслеживал. Раньше мы с Катей видели его около санатория.

— Мне он тоже не понравился. Дети, дети, никуда не отходите, — нервно скомандовала Зоя Александровна. — Всем встать в пары и быстренько домой!

Оля поняла, что перестаралась. Не успевшее начаться расследование сразу зашло в тупик.

Во время тихого часа девочкам не спалось.. Они лежали с открытыми глазами и молчали, так как за дверью дежурила нянечка, решительно пресекавшая всякие разговоры. Оля старалась что–нибудь придумать, а Катя просто смотрела в окно. Скрипнула калитка — это в дачу напротив вошел почтальон. Мужчина был одет в потрепанный пиджачишко, на его плече висела полупустая сумка, а в руках он держал несколько газет. Быстрой походкой он прошел по усаженной цветущими лилиями дорожке к дому.

Катя никогда не видела пожилого человека раньше, но сразу догадалась, что это почтальон, по сумке и пачке газет в руках. Стремительно шагавший вдоль клумб щуплый мужчина привлек ее внимание. Почему? Может быть, девочке просто надоело без сна валяться на кровати и скучать, а может быть, для такого пристального интереса существовали более серьезные причины. Несмотря на то что Катя вроде бы не встречалась с почтальоном из Сосновки, чем–то он показался ей знакомым. .Катюша сделала знак Оле и указала ей на окно. Та быстро вскочила и подбежала к подоконнику. Почтальон как раз возвращался назад. Его хилый вид и нервная походка также привлекли внимание Оли, и на какое–то мгновение ей даже представилось, что перед ней тот самый человек, который зачем–то хотел завладеть семейной фотографией Соколовых, однако его жалкий костюм не имел ничего общего со щегольской одеждой самозванца. И куда девались его модные темные очки и великолепная бейсболка? Неужели под очками скрывались эти маленькие прищуренные глазки, а под бейсболкой — жалкая редкая прядка волос? Нет, это был совершенно другой человек. И все же… подозрение уже закралось в душу девочки.

Оля едва дождалась конца тихого часа, чтобы иметь возможность обсудить свои соображения с Катюшей. На этот раз впечатления подружек полностью совпали.

— Знаешь, с почтальоном, как с волшебной картинкой, — смотришь с одной стороны — видишь человечка, а чуть отведешь взгляд, перед тобой корявое дерево.

— Какое дерево? Какой человечек? — не сразу врубилась в ее слова Катюша.

Наследство заморской тетушки

— Это для сравнения. Почтальон такой же — вроде бы жалкий и неказистый, но стоит немножечко по–другому на него посмотреть — и перед тобой самозванец, охотившийся за фотографией.

— Точно.

— Надо бы поговорить с ним, — сказала Оля. — По голосу я бы его точно узнала.

Идея была хорошей, но трудноосуществимой. Никто из юных обитателей санатория не мог его покинуть без сопровождения взрослых, а потому на самостоятельную прогулку по Сосновке рассчитывать не приходилось. Однако маленькие сыщицы всегда находили выход из затруднительного положения. На этот раз инициативу взяла на себя Катюша.

— Тетя Поля, — подбежала она к нянечке. — Вы не знаете, где здесь почта?

— Почта? Недалеко тут, в конце улицы. Сразу за зеленой дачей. А зачем тебе?

— На всякий случай спросила, если конверты закончатся.

— Вы сами–то не ходите, давайте я вам куплю.

— Спасибо, у нас пока еще есть. Теперь, когда местоположение почты стало известно, оставалось только незаметно покинуть санаторий и познакомиться с местным почтальоном. На такой подвиг робкая Катюша, конечно, была не способна. Операцию решили отложить до завтра и провести ее перед самым обедом. В эти часы ребята возвращались с лесной прогулки, и какое–то время бродили по территории санатория, предоставленные сами себе. Тогда–то и можно будет ускользнуть на свободу, воспользовавшись потайным лазом в штакетнике, который был хорошо известен неугомонной Оле, однажды уже побывавшей в самоволке.