Неизвестно, сколько бы это продолжалось и к чему бы привело, но однажды на эту страну напал огромный свирепый дракон. Рассказывали, что он выполз из большой пещеры в горах. Как он там появился, никто не знал. Дракон стал огнем истреблять жилища, убивать женщин и детей. Жители всей страны в страхе ожидали своей участи.

Однажды дракон налетел на город, в котором жил Дмитрий, и стал испепелять дома. Когда змей потребовал женщин и детей, люди взмолились, уговаривая пощадить или забрать стариков. Все это видел со своего балкона Дмитрий. Он смотрел, как у ног чудовища стояла молодая мать с ребенком и когтистая лапа уже была занесена над ними. Дракона не пробивали ни стрелы, ни копья, ни клинки. И что-то дрогнуло в душе Дмитрия. Он, пробиваясь сквозь толпу, подошел к берегу моря, где стоял дракон, и бросил ему вызов.

– Постой, чудовище, не спеши! – запел Дмитрий.

Он знал, что его голос приковывает всех. Так, может, и дракона заворожит? Но как только он начал петь, а закоптелое яблочко, катясь по темному блюду, показывать сцены буйных пирушек, жестокие распри и насилие, – о, ужас! – дракон стал увеличиваться! Испугавшись, Дмитрий прекратил петь, но тогда дракон поднимал свои лапы на него и двигался вперед – грозя уничтожить весь город. Тогда Дмитрий, в страхе, снова запел, и дракон вновь продолжил расти! Вот он стал уже величиной с полнеба, а море пенилось и клокотало от ударов его хвоста и крыльев, и заливало сушу. Люди в ужасе пятились назад.

И вдруг страшная догадка посетила Дмитрия – он начал понимать, откуда появился дракон и почему растет. Прозрение осенило его:

– Неужто это я, я породил его?

Слезы раскаяния полились по его щекам. Он начал вспоминать о том, что было хорошего в его песнях раньше. Понемногу его голос становился чище и приятней. Когда вода дошла Дмитрию до пояса, все увидели, что яблоко местами вновь становится золотым, а на темном блюде появляются серебряные блики.

Дмитрий пел о любви всех погибших от дракона матерей, пел он о любви братской и нежной любви влюбленных. Он пел о подвиге, о жертве, о дружной жатве хлеба, он пел о радости и счастье. Его голос все больше набирал силу, становился все звонче. Вода была ему уже по грудь. И тут все увидели, что дракон начал уменьшаться. Но воды все еще прибывали и доходили Дмитрию уже до горла.

Вдруг то там, то здесь эту песню стали подхватывать люди, и вскоре, набирая силу, летела песня о счастье и радости, о смелости и жертве. Пели все – и взрослые, и дети, и даже старики, забыв свою старость, а море завороженно отступало перед этой силой. Из блюдца вдруг возник серебряный луч, ударил по дракону, и змей стал таять. А Дмитрий засиял, как солнце, и люди, певшие с ним вместе, светились, словно осыпанные солнечным золотом. Вдруг змей рассыпался серой пылью по побережью. И люди, лучась золотом и радуясь, плясали по серебристой пыли.

– Неужто свершилось? – сказал Дмитрий. – И то, что пожелал мне ангел при моем рождении, сбылось? Так вот что значит «стать яблоком золотым и блюдом серебряным». А сколько их, таких же золотых!.. – И он обвел глазами город, где каждый пел свою золотую песню, взращенную на мудром поле.

Дмитрий оставил этот город и пошел в другие страны петь о своей жизни, о том великом даре, что ангел ему дал, и как он этим даром взрастил в себе и людях дракона, и как был побежден дракон. Он пел о золоте яблок и серебре полей, и путь его был бесконечен, начинаясь на земле и продолжаясь в небе.

Часть первая

На одной планете около камина собралась семья ножей. Да-да, именно ножей, ведь населена она была ножами. На кухне слышалось быстрое «чик-чик-чик». Это мама Ножиха готовила ужин, нарезая картошку, капусту, лук и морковь, помидоры и огурцы. В гостиную, украшенную портретами прабабушек ножих и прадедушек ножей, проникал будоражащий запах жаркого.

– Папа, расскажи историю! – просил его сын Ножонок, поблескивая хорошо начищенными боками в свете пламени очага.

– Ах, папа, я так люблю твои рассказы! – присоединилась к брату Ножонка. – Расскажи, как мир появился?

– Мир? – прогудел папа Нож. – Это было очень давно, когда еще ничего не было, были только тьма и хаос. И вдруг в этой тьме появился самый первый Нож, и разрезал тьму, и отделил тьму от света, воздух от тверди, теплое от холодного, радость от грусти. И полетели от самого первого в мире огромного ножа стрелы ножей в разные стороны, разделяя тьму на тысячи миров – на звезды и кометы, планеты и спутники!

– Ух ты, как здорово! – восхитился Ножонок.

– А в мире существуют только Ножи или есть и другие миры и существа?

– Конечно есть! И, говорят, есть планета, где живут довольно мягкие существа, у которых маленькие ножички спрятаны внутри! Там тоже есть наши братья ножи, но там к ним не очень хорошо относятся и не понимают их суть! Многие даже не догадываются, что внутри себя носят ножи! И даже боятся нас! Нас, сотворивших весь мир! – произнес в недоумении папа Нож.

– Как это – боятся? – спросила Ножонка.

– Понимаешь, вот ты будешь огнем делать себе прическу или маникюр?

– Нет, что ты! Ведь это больно! И часть меня расплавится и станет непригодной! И я не смогу маме помогать резать овощи и готовить обед. Не смогу срезать цветы! Не смогу с соседкой Ножанкой вместе отрезать куски ткани и шить чудесные платья!

– Вот-вот! Конечно, ты знаешь, что огонь хорош в очаге и за ним надо присматривать и правильно пользоваться, чтобы он не обжигал и не делал больно. А на той планете, где живут мягкие существа – люди, ножами, бывает, пользуются неправильно, и тогда нож приносит боль – может порезать. Поэтому некоторые считают нас врагами.

– Ай-ай-ай! Нас? Врагами?! – удивился Ножонок. – Да как же так! Я бы им рассказал, я бы им показал!

– Когда эти людепланетяне болеют, – продолжал папа, – то наши братья ножи помогают им: делают сложные операции, убирают то, что болело, и тамошние людепланетяне могут счастливо жить дальше!

– На той планете наши братья помогают художникам и скульпторам творить, – добавила мама.

– А на других планетах кто живет? – спросила Ножонка.

– Есть еще одна планета недалеко от нашей – на ней живут часопланетяне и отмеряют время. Они считают, что мир произошел от часов!

– От часов? – удивилась Ножонка. – Как это?