тихий рык. И чего этим флиберийцам надо? Может, у меня и нестандартное мышление, но ведь в конечном итоге это идет всем на пользу!

***

Дракон времени зря не терял, успев поцарапать стены (ничего, затянутся!), разорвать и опробовать содержимое пакета с мусором (моя вина, не загрузила с вечера в утилизатор), извозиться в какой-то дряни (на поверку оказавшейся аналогом кофе) и напрудить лужу прямо посреди кухни (а вот за это не прощу!). Сейчас шкодник сосредоточенно грыз угол откидного стула и при первой же попытке отодрать его от предмета интерьера принялся грозно рычать и булькать горлом, будто внутри него было еще одно существо, которое не просто там сидело, а плавало в чем-то вязком и противном.

Кое-как прервав порчу корабельного имущества, я подхватила «дракона» на руки. Увесистое тельце немного потеплело на шаттле, но все равно было непривычно холодным. Я торопливо устранила наиболее выдающиеся последствия, а на остальное махнула рукой: твиникийцы не были аккуратистами, а о Риме и говорить нечего.

По дороге к зверинцу на нашу колоритную парочку оглядывались, но вопросов благоразумно не задавали. То ли Рим успел нажаловаться, что я притащила из экспедиции нового постояльца, то ли – склоняюсь ко второму варианту – они просто решили, что зверек сбежал от Хоки.

У входа в свою вотчину я замешкалась, заранее настраиваясь на все неприятности, которые неугомонная девица могла устроить в мое отсутствие. Но волновалась зря, все было в порядке. Почти.

Хока замерла спиной к дверям, изображая мастера боевых искусств. Мастер был пьян и увечен: Хока стояла на одной ноге, нелепо оттопырив другую, и шаталась, как деревце в осеннюю бурю. В руках девчонка сжимала знакомый флиберийский клинок, которым пыталась плавно покачивать, а на деле – размашисто чиркала воздух в опасной близости от клетки фламиотерикса.

Животные смотрели на меня печальными глазами, безмолвно умоляя предотвратить очередной лавовый коллапс.

– Кажется, ты должна была вернуть этот меч Риму?

Хока вздрогнула и выронила клинок. Тот упал с обиженным звяканьем, а следом приземлился солидный клок рыжих волос, срезанных в полете. Повезло, что флиберийская сталь ограничилась прической Хоки, а не, скажем, ухом.

– Он же улетал, – отмахнулась девица, и не подумав сожалеть ни о содеянной глупости, ни о потерянном локоне. – Сейчас схожу и отдам.

– Это не игрушка, – все-таки сказала я, хотя фраза заставляла чувствовать себя вредной бабкой. – Оставь, сама отнесу. Смотри, какой у нас гость!

Я сгрудила сонного «дракона» на лабораторный стол и сунула руки под мышки, чтобы отогреть. Да-а, Риму и впрямь лучше не прикасаться к этому созданию. Хока тут же полезла щупать и удивленно констатировала:

– Как ледышка! Он живой вообще?

Вопрос, к счастью, был риторическим. Мы привычно осмотрели нового постояльца, который вел себя на удивление спокойно, не удостаивая нас даже привычными знаками внимания, вроде скулежа и попыток откусить нам пальцы. Собственно, «дракон» мирно проспал весь час, пока мы над ним хлопотали.

Сломанная лапа без проблем и сопротивлений улеглась в новенький, остро пахнущий пластиком лубок, который нужный прибор вылепил точно по меркам. Материал с особыми добавками способствовал скоростному сращиванию костей, так что через пару суток зверек уже будет в порядке. Заминка вышла только с идентификационным чипом. Процедура активации требовала внести название вида, которого мы не знали.

– Его нет ни в нашей базе, ни в заметках Венимора. – Хока ответственно (в кои-то веки!) пролистала инфокно поиска до конца. – Есть похожие, но это не то.

– У нас новый вид?

От осознания, что только что сбылась моя стародавняя мечта, в голове случился ликующий салют. Я обнаружила новую форму жизни, о которой неизвестно даже умникам из МИК! Только ради этого стоило получить приписку к Флиберии!

– Не факт! – Хока походя разрушила миг моего триумфа. – База же все время пополняется, может, кто-то описывал это существо недавно, а мы еще не успели получить данные. – Она задумчиво побарабанила пальчиками по столу и нехотя добавила: – Придется в МИК звонить. Терпеть этого не могу! Сперва на линии час проторчишь, а после тебе еще сотню рекламных акций впарят – и даже трубку не повесить!

Я деловито кивнула, хотя сама еще ни разу туда не звонила. Несмотря на все огрехи, в некоторых вопросах Хока разбиралась гораздо лучше меня. Она с рождения варилась в этом котле, а мне приходилось наверстывать то, что другие члены экипажа знали с пеленок.

Временно отложив вопрос с чипом, мы настроили клетку и уложили туда «дракона». Хока осталась присматривать за ним и заполнять необходимые бланки (мои языковые успехи грозили уложить прочитавшего отчет на обе лопатки), а я подобрала меч и отправилась мириться.

***

Со времен первого посещения в каюте Рима ощутимо прибавилось хлама, но я уже привычно прошлась между раскиданными безделушками, раздавив всего одну. Самого хозяина в комнате не было, но из-за переборки доносились характерные звуки, подсказавшие, что флибериец отмокает в душе. Мне тоже хотелось помыться, а потом – упасть без задних ног, но это терпит. Я села на койку и стала ждать, когда Рим закончит водные процедуры и явится пред мои виноватые очи.

Каждое помещение корабля имеет свой, отличный от других запах. За полгода я настолько привыкла к этому, что смогла бы определить, где нахожусь, даже с закрытыми глазами. В моем блоке, например, пахнет кормовыми смесями, а с недавних пор – еще и гарью. В столовой – нежно любимыми Аглаей и вызывающими тошноту у всех остальных, кабачками. Рубка отдает металлом и почему-то – молнией, хотя флиберийские технологии имеют мало общего с электричеством. Огромное помещение ангара насквозь провоняло хвоей из-за механизма дезинсекции на выходе, а мостовая палуба, благодаря стараниям Мелиссы, имеет свежий, лиственно-цветочный аромат.

В каюте Рима пахло приключениями. Странные, непонятные, здешние запахи отказывались раскладываться на составляющие, но все как один напоминали об инопланетных мирах.

Я любила этот запах. Он воскрешал воспоминания о нашей первой встрече, моих первых робких шагах по кораблю, и был таким… родным. Не удержавшись, я уткнулась носом в подушку и глубоко вдохнула. Нет, все-таки это был правильный выбор. «Фибрра» – мой дом, здесь мое место. Тут мне всегда будет комфортно.

Дверь ванной комнаты скользнула в сторону, и Рим размашисто шагнул в каюту, одетый в клубы пара.

И только в них.

– Ой! – взвизгнула я, загораживаясь от него подушкой.

– Какого… – зарычал Рим и, судя по звукам, рухнул в проеме, поскользнувшись на влажном полу.

– Эксгибиционист проклятый! Оденься немедленно!

– Обалдеть, она еще и обзывается! – не поверил своим ушам Рим, поднимаясь с характерным кряхтением и грохотом. – Вообще-то это ты ворвалась ко мне без предупреждения!

– Я же не знала, что ты голый оттуда выйдешь!

– А надо в смокинге?!

– Надо в полотенце!

Рим, сердито бурча, принялся ворошить гору вещей в кресле,