Отец Хименес перевел документ на испанский, озаглавив его «Истории о происхождении индейцев этой провинции Гватемалы». Этот перевод был издан в 1857 году европейским исследователем Карлом Шерцером, который тремя годами ранее случайно обнаружил рукопись отца Хименеса под кучей пыли и паутины в библиотеке Гватемальского университета.

В 1861-м другой европейский исследователь Шарль Этьен Брассер де Бурбур опубликовал в Париже свой собственный французский перевод, под названием «Пополь-Вух. Священная книга и мифы американской древности», дополнив его копией оригинального текста на киче.

В 1947-м в Мехико увидела свет испанская версия книги, подготовленная Адрианом Ресиносом, которую позднее перевели на английский Делия Гоетц и Сильван Г. Морли. В предисловии последний предположил, что «подлинная книга» вряд ли могла «исчезнуть», если бы это был документ установленной формы и постоянного литературного содержания.

Но «Пополь-Вух» был книгой пророчеств и предсказаний царей и правителей. Морли продолжает: «…и цари знали, будет ли война, все лежало перед ними, как на ладони; они видели, ждет ли их голод и мор, опасаться ли им соперничества». Таким образом, «Пополь-Вух» был книгой прошлого, настоящего и будущего.

Как и подлинный «Пополь-Вух», крышка из Паленке содержит пророчества, которые рассказывают, например, о миграции миштеков в долину Мехико (история Килатцли — «зеленой цапли»), а также о богах войны, которым со временем будут поклоняться астеки. Эти изображения, пророчества и предсказания были возможными, потому что те, кто «писал» крышку из Паленке, были «богами», первыми из созданных, о чем также сказано в «Пополь-Вух»:

Что касается ухода четырех отцов-основателей, то вот как его описывает книга: «Мы уходим отсюда [чтобы умереть]… мы выполнили нашу задачу здесь…» После этого Балам-Кице (Смеющийся Ягуар) оставил символ своего существа: «Вот воспоминание обо мне, которое я оставляю здесь для вас. Это будет вашей мощью…» Он оставил символ, чья форма была неразличимой, «…потому что он был полностью закутан и не мог быть раскрыт. У него не было видно швов, потому что никто не видел, как они закутывали это…».

Другой манускрипт, «Родословная владык Тотони-капана», предоставляет дополнительную информацию об этом «узле величия»: «…этот дар был причиной того, что их боялись и уважали», «…даром был камень, камень Накшита (Кецалькоатля)». Все это позволяет предположить, что камнем Кецалькоатля, на самом деле, могла быть крышка из Паленке, которая была «закутана» (зашифрована) и оставалась «нераскрытой» (нерасшифрованной), поскольку никто не видел, как ее «закутывали».

Рассказывая о смерти первых четырех отцов-основателей, «Пополь-Вух» продолжает:

Далее книга рассказывает нам о том, как эти трое сыновей решили пойти по стопам своих отцов, совершив путешествие на Восток, и о том, как, прибыв на Восток, они получили знаки правления от Кецалькоатля. Он вручил знаки правления и все отличительные символы «…тем [троим сыновьям], кто после пребывания на той стороне моря получил (знание) картин Ту-лана, картин — так они назывались, — которыми они писали все то, что содержалось в их истории».

Это очень интересно, поскольку согласно некоторым источникам тольтеки захватили свои картины из Тулы на Восток, когда около 750 г. они присоединились к массовой миграции племен, которая происходила в течение великого упадка культуры майя середины восьмого века. Историк Оидор Зорита утверждает, что существовали такие картины киче, «на которых они сохранили истории древних времен, но их местоположение сегодня неизвестно».

Я услышал о секретных картинах майя, которые они оставили в священном месте, скрытом в глубине джунглей, неподалеку от Паленке. Может быть, именно об этих секретных картинах и говорил Оидор Зорита? Может быть, это такие картины, которые хранят в себе истории древних времен, а если так, то не помогут ли они мне узнать больше о могущественных майя?

Бонампак — это еще один город майя, расположенный на реке Усумасинта, неподалеку от Паленке, которому около 750 г. довелось пережить расцвет классической майянской культуры.

Один из первых отчетов об этом «Городе раскрашенных стен» поступил в 1946-м от американца Карлоса Фрея, скрывавшегося от призыва на военную службу в джунглях мексиканского штата Чьяпас. Он вел здесь уединенную жизнь вместе со своею женой, индианкой из племени лакандон. Два февраля подряд Фрей замечал, как индейцы лакандон укладывают в сумки благовонную смолу копал, покрывают свои накидки красными точками и исчезают на несколько дней в джунглях, чтобы совершить ежегодное паломничество к некой таинственной святыне.

Рис. 35. Храм в Бонампакс. Все потолки и стены трех комнат храма расписаны яркими фресками. (Области, обведенные рамкой, расшифровываются в этой главе.)

После настойчивых расспросов ему, в конце концов, удалось установить, что конечной целью их путешествия является некое секретное место, запрещенное для чужаков, закрытое для женщин и свободное от разрушительного мачете бушмена. Завоевав их доверие, он получил приглашение принять участие в ритуалах, с воскуриванием благовоний в храмах, и впервые увидел покрывавшие стены рисунки.

В тот же год другой исследователь, Джайлс Хейли, наткнулся на Бонампак, когда он собирал информацию для документального фильма, посвященного индейцам лакандон. Он провел осторожное исследование храма, позволившее ему обнаружить ярко раскрашенные фрески, замазанные накопившейся на стенах известью, и именно его доклады, сделанные перед более широкой аудиторией, пробудили интерес к этому месту.

Секреты фресок

В храме Живописи есть большое количество настенных росписей, и мы рассмотрим только маленький их фрагмент, который находится на северной стене первой комнаты. Согласно официальной интерпретации этой картины она изображает группу танцоров, облаченных в фантастические костюмы — краб с клешнями, кайман и морские чудовища, — которые были частью церемонии около 500–800 гг. н. э. (Эта интерпретация, разумеется, представляет ортодоксальный взгляд, согласно которому майя знали и понимали значительно меньше нас с вами).