головой. Теперь, при виде мертвого солдата, Чернобог не испытывал гнева. Внутри него царила лишь пустота. Он получил кровь и месть, которых так жаждал, после чего успокоился.

— Царствие небесное, — выдохнул корнет и опустил шлем. — Хороший был человек.

Мы немного помолчали, чтобы почтить память павшего воина.

— Вас к нам на помощь прислали? — нарушил тишину Дюжин.

— Нет. Я направлялся в Академию.

— В Академию? — эхом переспросил корнет и посмотрел за мою спину, где вдалеке виднелись стены высшего военно-учебного заведения. — А вы там?..

— На первом году обучения.

— Да ну⁈ — не сдержал эмоций Дюжин, переводя взгляд глаз-линз с дохлого полоза на меня и обратно. Быстро взяв себя в руки, боец прочистил горло и спросил уже спокойнее. — Первый год обучения и такое мастерство?

— Я способный, — повинуясь моей воле, Чернобог пожал плечами, отчего смятый металл наплечников издал пронзительный скрип.

— Вашему драгуну не помешает ремонт, как и нашим, — оценил повреждения брони корнет. — Проследуйте со мной к месту нашей дислокации. Я запрошу лучших мастеров для вашего доспеха и представлю вас командованию.

— Мне нужно вернуться в Академию, — теперь на знакомые стены посмотрел уже я. — Иначе Распутин разозлится.

— Григорий Ефимович может, — поддержал меня корнет, который, судя по всему, ранее обучался там же, где и я сейчас. — Но командование его приструнит, не сомневайтесь.

— И все же…

— Граф, — теперь голос корнета Дюжина прозвучал строго и более официально. — Боюсь, я вынужден настаивать. Командование потребует рапорт и непременно захочет как можно быстрее поговорить с вами. Нам лучше не усложнять ситуацию. Даю слово, надолго вас не задержат, да и драгуна починят за наш счет, ведь он получил повреждения во время исполнения воинской службы.

— Понимаете… — если бы не дочь Великого полоза в кабине управителя, я бы давно согласился.

— Соглашайся, — прошептала мне Злата. — Я по пути скроюсь. Позже встретимся.

— Как ты меня найдешь? — тихо спросил я так, чтобы голос не транслировался наружу.

— Об этом не думай, — тихо произнесла змея. — И тебя, и Чернобога я теперь где угодно отыщу. А пока ты делами занят, попробую узнать, что здесь полозы делали.

— Хорошо, — согласился я. — Только пообещай мне быть осторожной.

— За меня волнуешься? — раздвоенный змеиный язык коснулся моей щеки. — А говорил, что не люба тебе.

Прежде чем я нашел, что ответить, Злата соскользнула с трона и исчезла в темноте за ним.

— Граф? — окликнул меня корнет.

— Ведите, — я выпрямился и жестом пропустил императорского драгуна вперед.

— Сейчас, одну минуту, — Дюжин подошел к искореженной броне выжавшего товарища и аккуратно поднял заклинившее забрало смятого шлема.

Наружу осторожно выбрался молодой человек в черном военном мундире. Светлые волосы на непокрытой голове окровавлены, губы прокусаны, одна рука свисает плетью. Но, тем не менее, курсант Академии держался достойно и даже коротко кивнул мне, после чего забрался на руку сослуживца.

— За телом поручика Рябского позже придут наши люди. Они заберут и сломанных драгунов, — пояснил Дюжин не только мне, но и медленно подходящим ближе людям.

Поняв, что бой окончен, работники выбирались из ангаров и с любопытством разглядывали то, что осталось от полозов. Несколько мужчин приблизились к огромной яме, на дне которой покоился погибший управитель в своей броне, стянули шапки и принялись креститься.

— Ничего здесь не трогайте и держитесь подальше от полозов. — Напоследок наказал им Дюжин, после чего повел меня в сторону Москвы.

— Спасибо, благородные господа! Храни вас Бог! — доносились нам вслед возгласы спасенных людей. — За ваше здравие молиться будем, и за упокой вашего павшего товарища!

На душе стало горько: тяжело сослуживцев всего тяжело. И пусть мы с поручиком Рябским не были знакомы, его гибель я воспринял довольно остро. На ум сразу же пришли слова Распутина о тех, кто погибает в драгунах. Если это правда, то молитвы спасенных крестьян бессмысленны. Душа павшего воина не понесется в рай вне очереди. Она навеки останется в плену абсолюта, превратившись в концентрированные гнев и ярость, которые достанутся в наследство новому владельцу восстановленного драгуна.

Теперь, когда поводов для спешки не было, мы с корнетом двигались не слишком быстро. К тому же, на перчатке императорского драгуна сидел раненый, что мешало нам взять стремительный темп.

— Почему вы решили вмешаться? — спросил меня Дюжин.

— В каком смысле? — не понял я.

— Вы пока проходите обучение и не получали назначения. — Пояснил он. — Курсанты не обязаны вмешиваться в бои. Вы могли бы просто вернуться в Академию.

— Русские своих не бросают. — Хмуро ответил я, уязвленный таким предложением.

— Это верно, — согласился Дюжин. — На том и стоим.

Мы помолчали, глядя на то, как на дороге останавливаются обозы и машины: любопытных зевак хватало во все времена. Они охали, ахали и тыкали пальцами то в нас, то в туши мертвых змеев, лежавших на поле.

— Повадились сюда полозы, — сказал мне Дюжин. — Сквозь Поясной вал пробраться не могут, но вокруг все чаще гадят. Уже месяц как со всех сторон на столицу лезут.

— Мне казалось, что они двигались к Академии, — поделился мыслями я.

— Нет, — покачал головой корнет. — Твари нас выманивали. Видели же, как поручик в ловушку угодил? Такое не первый раз случается. Неделю назад целый патруль на северных подступах сгинул. Сукины дети на нас охоту устроили. Если бы не вы, хоронить пришлось бы не только поручика…

— Если бы вообще было, что хоронить, — крикнул сидящий на перчатке императорского драгуна Глеб. — Твари сожрали бы нас всех за милу душу. Простите, корнет, я подвел…

— Отставить! — скомандовал Дюжин. — Вы еще даже обучение не закончили, курсант и сделали все, что смогли.

— Да, только другой курсант справился куда лучше, — сник и без того хмурый Глеб и бросил на меня полный сомнений взгляд. — Мне казалось, что слухи о вас преувеличены. Но теперь сам вижу, что они правдивы. Я обязан вам жизнью, граф! — прокричал он, хотя я услышал бы его и без этого — усиление чувств Чернобога работало без сбоев.

— Я сделал то, что должен, — мой голос прозвучал спокойно. — Уверен, вы