Поэтому все, что мне было нужно, чтобы Драган неопределенное время оставался живым, – это большой палец его правой руки. Все остальное могло исчезнуть. Вообще-то, выдать смерть Драгана за желаемое исчезновение было не так уж сложно. Ведь, по сути, смерть отличается от долгого отсутствия лишь тем, что возвращение так никогда и не наступает.

Несомненно, в какой-то момент возникнут вопросы, и вопросы неудобные. Но не сейчас. Я принял решение с этого момента жить осознанно здесь и сейчас и не забивать голову разными вопросами из неопределенного будущего. Шаг за шагом. То, что Драган сейчас мертв, было результатом моего нового осознанного отношения к работе. И следующие шаги я намеревался делать осознанно и с любовью к себе. Первым делом нужно было вытащить эту жирную свинью вместе с явно обоссанным спальником из моего багажника.

Около шести часов вечера я снова въехал на участок у озера, убедился, что ворота за мной закрылись, проехал слева от дома и припарковался у эллинга. Вышел из машины и удостоверился, что меня не видно ни с озера, ни с улицы.

Размерами эллинг был примерно как удлиненный сдвоенный гараж. В передней части бетонный пол, слева и справа стеллажи с инструментами и разными лодочными принадлежностями – более чем роскошно оснащенная столярная мастерская.

В задней части был устроен спуск на воду. Там стояла деревянная моторная лодка, на которой еще только сегодня утром я катался с Эмили по озеру. Слева и справа от резервуара находились мостки, по которым можно было пройти к воротам, открывающимся на озеро.

Я распахнул их, прыгнул в моторную лодку и отвел ее к другому концу причала, чтобы закрепить там.

Вернувшись в эллинг, я закрыл ворота. Таким образом, рабочее пространство было более или менее подготовлено. Сейчас мне предстояло обратить свой взор на рабочий материал – на Драгана.

Когда я поднял крышку багажника – впервые за тридцать шесть часов, – мне в нос ударил отвратительный запах. Шикарный господин Гангстер обмочился, проблевался, испражнился, он уделал свою одежду и спальный мешок и, согласно законам биологии, стал разлагаться, начиная с пищеварительного тракта. С большим трудом я смог сдержаться, чтобы меня не стошнило прямо здесь, рядом с машиной.

Я отошел на несколько шагов от машины – переждать, пока выветрится ужасное зловоние. Я попытался сконцентрироваться на приятных запахах из сада. Почувствовал смолистый аромат сосен у эллинга. Воздух с озера был прохладным и пах мхом. Со стороны эллинга доносились запахи резины, масла и бензина.

Чем яснее становились мои мысли и обоняние, тем четче я понимал, что труп должен исчезнуть без следа. Я убил человека. Результат был отвратительным. Но изменить уже ничего нельзя. Сейчас я собирался оставить это убийство позади как можно скорее. Поэтому на участке не должно быть никакой могилы. Никаких костей, которые спустя месяцы или даже годы могли бы найти собаки-ищейки. Даже в качестве трупа Драган не мог более существовать. Вот моя сегодняшняя проблема, и у меня были силы на то, чтобы сегодня же разрешить ее. Нужно каким-то образом растворить тело, сжечь… или что-то в этом роде.

Я вошел в эллинг и осмотрел имевшиеся там инструменты. Пилы, лопаты, топоры – все это прекрасно. Но старомодно. Все же профессиональный шредер наилучшим образом подходил для того, чтобы измельчить Драгана. Однако для начала его нужно было разрезать на куски, которые вошли бы в этот шредер, а это значило развезти невероятную грязищу. Но если бы тело прошло через шредер и вышло в направлении озера, то рыбы позаботились бы обо всем остальном. С крыши эллинга за мной наблюдала сорока-воровка. Поскольку она сама была преступницей, то точно не стала бы сильно осуждать меня за то, что мне предстояло сделать.

Затем я прошел в переднюю часть эллинга и поискал какие-нибудь сподручные средства, чтобы вытащить своего экс-клиента из багажника. На полках обнаружил резиновые перчатки и полную рыбацкую экипировку: сапоги, штаны, куртку и шапку. Так как на улице по-прежнему было двадцать пять градусов жары, я полностью разделся, прежде чем облачаться в это обмундирование. В углу нашел лопату, с помощью которой можно было попытаться извлечь Драгана из багажника.

Когда я наконец снова подошел к машине, первая же попытка быстро показала, что одними перчатками и лопатой тут не обойтись. С таким же успехом я мог пробовать сдвинуть с места обломок древнего ледника весом в два центнера.

Я осмотрелся. В эллинге имелся подъемный кран для маленьких лодок, который располагался на рельсах на крыше. Можно было загнать лодку обратно в эллинг, краном снять ее с прицепа и передвинуть краном же так, чтобы она опустилась на воду в резервуаре. С тем же успехом можно было бы с помощью крана поднять из багажника «Ауди А8» окоченевший труп и положить его на пол эллинга.

Итак, я сел в машину и заехал задом в эллинг. Там опустил кран и с небольшим усилием просунул ремни Драгану под колени и под шею. Я поднял его краном и оставил болтаться, пока выводил машину из эллинга. Вернувшись, расстелил на полу брезент, положил на него мокрый спальник, а поверх спальника – самого Драгана.

Я обыскал его одежду. Взял бумажник, золотые часы и ключ. А также все, что могло сломать шредер или стало бы разлагаться: пряжку от ремня, ботинки, запонки…

Нагрудные или поясные сумки – это для путешествующих дикарями или по туристической путевке. На Драгане была куртка с несколькими вшитыми внутренними карманами. В свой тур в Братиславу Драган хорошо снарядился: сто десять тысяч евро наличкой, разделенные на одиннадцать пакетиков по двадцать пятисотенных в каждом.

То, что счастье не в деньгах, – неправда. Деньги – это материализованная свобода. Многие люди отказались от своей свободы и работали ради этих денег не покладая рук: дилеры, проститутки, контрабандисты. Искрошить эти деньги вместе с Драганом в шредере было бы невежливо по отношению к этим людям.

Останки Драгана я собирался бросить в шредер. Ручной труд никогда не давался мне легко. Но к счастью, устранение трупа требует не художественной работы, а просто эффективной. То есть: в первую очередь речь идет о том, чтобы оставить как можно меньше следов. Поскольку было довольно очевидно, что я не смогу протиснуть Драгана целиком через шредер, нужно было его сначала разрезать на части. Мой взгляд упал на цепную бензопилу. Чтобы не разбрызгивать ошметки ДНК Драгана по всему эллингу, с помощью крана я воздвиг над его телом нечто вроде палатки. Я растянул второй лист брезента над трупом, закрепил середину на кране и приподнял его – так и получилась палатка. Углы я закрепил, поставив на них разные предметы: канистру, трос, ящик с инструментами, ящик с бутылками, огнетушитель. На этой импровизированной лесопилке вскоре воцарилась атмосфера, как в кемпинге на третий день фестиваля: свет приглушен, вонь жуткая и с присутствующими не поговоришь.