– А кто сказал, что я вас послушаю? – возмутилась она.

– Я! – ответ прозвучал более чем уверенно.

– И не подумаю… Что вы делаете?!

– Вернитесь в купе.

– Я пи-и-исать хочу… – захныкала Ирина.

Мужчина замолчал, не зная, как реагировать на столь откровенное заявление.

– Пойдемте, я провожу, – наконец выдавил он из себя.

– Да вы что, в самом деле! Не стану я писать в вашем присутствии!

– Идемте или возвращайтесь в купе.

В этот момент Дайнека услышала голос Шепетова:

– Не нужно, Валентин! Ступайте, Ирина, куда вам надо.

– Виктор Евгеньевич… – укоризненно пробурчал охранник.

– Что здесь случилось? – Ирина пыталась использовать подвернувшийся случай.

– Ничего не могу сказать. Сам не знаю.

– Такого не может быть!

– Честно.

Ирина вернулась в купе и села на свое место.

– Слушай, а ты ведь была права.

– В смысле? – не поняла Дайнека.

– Когда сказала, что вся твоя жизнь – детектив. Теперь верю!

Дайнеку одолевало любопытство:

– Я, пожалуй, выйду.

– Иди-иди, тебе Шепетов точно все скажет!

– Не факт, – возразила она, но в коридор все же вышла. – Здравствуйте, Виктор.

– Здравствуйте, – сухо ответил он.

– Виктор Евгеньевич, зайдите, пожалуйста, – незнакомый мужчина высунулся из пятого купе и, заметив Дайнеку, потянул на себя дверь.

В это время по коридору мимо нее двинулся полицейский чин с огромным, как у беременной женщины, животом. Она посторонилась, но разойтись не получилось, и ей пришлось вернуться в свое купе.

На столе ворохом лежала целая куча фантиков от шоколадных конфет. Перехватив удивленный взгляд, Ирина смущенно пояснила:

– Не могу сдержаться, когда нервничаю, – после чего развернула конфету и сунула в рот. – Понимаю, что нельзя – и все равно ем.

Опомнившись, она посмотрела на Дайнеку и сокрушенно призналась:

– Прости, тебе не осталось.

– Я не люблю сладкое.

– Слушай, – неожиданно голос Ирины осип, и она закашлялась. – О чем ты хотела рассказать следователю? О каком инциденте?

Дайнеке показалось, что этот вопрос не давал Ирине покоя с момента допроса.

– Это Иван Данилыч считает, что произошел инцидент. Я так не думаю.

– Ну? – Ирина всем телом навалилась на столик.

– Прошлой ночью он ударил проводницу Верочку по лицу.

– За что? – Ирина будто окаменела.

– Она попросила закрыть окно.

– И он ее за это ударил?

– Да.

– Ты откуда знаешь?

– Услышала, как она плакала, и пошла посмотреть. Ты в это время спала.

– Ясно, – Ирина уставилась в окно. – Господи! Как я хочу мороженого!

– Разрешите…

В купе заглянул следователь:

– Нам необходимо осмотреть ваши вещи.

– Не стесняйтесь! Прошу! – с воодушевлением воскликнула журналистка. – Могу вывернуть сумочку.

– Спасибо, – невозмутимо ответил Ломашкевич.

Он посторонился, и в купе вошли двое в штатском.

– Позвольте…

Далее последовала весьма неприятная процедура обыска. Когда все закончилось и мужчины вышли, поезд начал сбавлять ход и вскоре остановился на маленькой станции. Дайнека придвинулась к стеклу:

– Смотри!

Мимо окон проследовали двое из девятого купе. За ними пробежал Кринберг, он задержался возле какой-то старухи, отсчитал деньги и помчался обратно с двумя бутылками пива.

– Двери открыли! – завопила Ирина и кинулась к выходу.

Вслед за ней, схватив на ходу курточку, устремилась Дайнека. Спрыгнув с подножки, побежала за Ириной через рельсы к голубому киоску «Мороженое».

В кроссовках на босу ногу было не слишком уютно. «Хорошо хоть куртку надела!»

Вопреки многообещающему названию, мороженого в киоске не оказалось. Но, похоже, неудача только раззадорила Ирину, ее поисковый кураж стремился к самореализации.

– Жди меня здесь! Я быстро! – она побежала к ветхому домику с вывеской «Продукты».

Не раздумывая, Дайнека ринулась следом, но когда подбежала, Ирина уже шла навстречу с шестью стаканчиками мороженого. Счастливое выражение ее лица на глазах сменилось отчаянием. Обернувшись, Дайнека увидела хвост уходящего поезда.

И это был их поезд.

Порыв холодного ветра закружил обрывки газет и с шумом потащил по перрону. Солнце спряталось, стал накрапывать дождь.

– Ешь мороженое.

Дайнека уставилась на вафельный стаканчик:

– Что?

– Ешь, растает.

– Да выбрось ты его! – прорвало вдруг Дайнеку.

– Ты чего? – Ирина невозмутимо откусила мороженое.

– Не понимаешь, в каком дерьме мы оказались?!

– Ну, отстали от поезда, не умирать же теперь. Посидим, придумаем что-нибудь, – Ирина опустилась на лавочку и надкусила второй стаканчик. – У тебя деньги есть?

– Нет. Я не успела взять кошелек.

– А у меня… – она запустила руку в карман, – сто рублей…

Дайнека тоже села и развернула мороженое. Из-за угла одноэтажного здания с грубо намалеванной буквой «М» вышли двое парней. Один из них повернул голову и толкнул приятеля локтем. Оба остановились.

– Вы ж не съедите!

– Налетай! – скомандовала Ирина и кивнула на раскатившиеся по деревянной доске стаканчики.

Дайнека подняла глаза. Парни изучающе рассматривали незадачливых пассажирок. Один из них, долговязый, одетый в кожаную куртку и кепку, спросил:

– С поезда, что ли?

– Так и есть… – коротко подтвердила Ирина.

– А где же поезд?

– Да вот он.

Второй, тот, что пониже, толстенький, одетый в клетчатое пальто, осмотрелся и расплылся в глупой улыбке, отчего его круглая физиономия стала «поперек себя шире».

– Нету здесь поезда.

– А-а-а-а, – равнодушно зевнула Ирина. – Ну, значит, ушел.

– Я не понял, вы что, прикалываетесь? – снова заговорил долговязый в кожаной куртке.

– Да нет, серьезно.

– Отстали, что ли? – радостно заулыбался «клетчатый».

– Отстали.