давила на Деймона. Отбросив все маски и фальшивые эмоции, что обычно надевает каждый из нас, Деймон отдался настоящим чувствам. На его лице появились ручейки слёз, стекающие по щекам. Осознание, что Синди сейчас лежит полумёртвый именно из-за него, нокаутировало его психологическое состояние.

— Спокойно, — Деймон успокаивал себя и Синди, — сейчас охладим рану, я донесу тебя до лазарета, там всё будет нормально, и мы отомстим Мэйсу…

— Деймон, — обратился Синди, — я лежу в луже крови треть часа, — пояснил он, — мы уже ничего не сможем сделать.

— Не говори так, — Деймон не хотел принимать горькую правду.

Синди пару раз откашлялся кровью.

— Видишь, — сказал он, — мне в край плохо, — его голос стал тише и слабее.

— Не смей, — приказал Деймон, — слышишь? Не смей!

— Пообещай, что закончишь эту глупую войну и бросишь клан, — единственное, что смог прошипеть Синди.

Деймон замешкался, ему казалось, что сказанное Синди ему лишь послышалось.

— Пообещай, — настаивал полумёртвый.

— Обещаю… — Деймон склонил голову перед Синди.

Кряхтения и тяжёлое дыхание прекратилось.

Деймон начал немного трясти Синди, пробуждая его, но тот не реагировал. Деймон отпрыгнул от него и захлёбываясь в слезах, начал ходить кругами. На глаза ему попалась бутылка, что лежала рядом, Деймон поднял её и со всей силой бросил в стену здания, у которого лежал, уже мёртвый, Синди. Деймон начал бросаться любым хламом, что окажется у него под ногами, настолько его поглотила злость и гнев. Наконец успокоившись, Деймон заметил рядом с телом Синди монитор. Он аккуратно подобрал его и пошёл в неизвестном направлении…

Глава 8. Конечная, высаживаемся!

«Смерть — поистине, нечто странное, инородное и даже парадоксальное. Смерть, в некотором смысле, может являться антонимом рождения и при этом, может быть нечто схожим с этим понятием: так же, может произойти раз в жизни. Крайне могучий, властный и сильный момент в судьбах людей. С телом человека происходит что-то кардинальное: либо оно появляется, либо перестаёт существовать.

Да и сама смерть явлется по-разному в наших разумах: почему мы можем не обращать внимания на миллионы жертв на воинах и при этом жалеть всю жизнь о смерти близкого нам человека. Почему чьи-то смерти нам безразличны, но, чтобы спасти одну жизнь мы готовы отдать всё что угодно, готовы сделать всё, что попросят, постараемся сделать так, чтобы эта единственная жизнь была в безопасности и продолжала существовать.

Почему, несмотря на то, что всё человечество считает человеческую жизнь бесценной, мы продолжаем хоронить людей в максимально различающихся друг от друга условиях, кто-то спит «вечным сном» в роскоши, а кто-то вынужден лежать среди сырой земли в лесной гуще.

Само понятие смерть. Многие философы мира пытались хоть как-то сформулировать понятие «смерти», делали множественные выводы по этому поводу, но при этом всём, мы не знаем, что нас может ждать впереди, что чувствует человек при смерти, какого это — умирать. Смерть — понятие водянистое, размытое и не допустимое к чётким позициям. Будто, это хаотичная фигура, не имеющая постоянной формы и, как только мы захотим изучить эту фигуру, начнём хвататься за выпуклости, грани или углы, начнём осознавать основные законы и правила смерти, мы поймем, что те самые выпуклости и грани, за которые мы держались, пропали, а вместе с ними и малейшее понимание о понятии «смерти».

Кто-то считает смерть чем-то непринуждённым и естественным, кто-то же никак не хочет мириться с тем фактом, что однажды покинет этот мир. Оттого, многие философы современности считают, что смерть вовсе не обязательна. Как по мне — это полнейший бред. Если кто-то создал нас, то это явно непросто так, значит у этого кого-то есть свои планы на нас. Видимо, в нас заложено то, что однажды мы должны поддаться объятиям этой старой карги с косой… Или, что там у неё.

А почему мы должны бояться смерти? Да, это грустно: расставание с родными и близкими, потеря всего, что мы нажили за свой период проживания в этом мире. Почему мы не можем просто романтизировать смерть, сделать её чем-то красивым и приятным. Ответ есть: просто потому что, этого сделать невозможно, нам не захочется во время смерти думать и рассуждать о том, как красиво мы умираем. Воспоминания гораздо сильнее этих мыслей, оттого мы будем лежать в слезах, и молить о том, чтобы остаться живым на этой бренной земле.

Смерть — поистине, нечто странное и необъяснимое. Зачем люди пытаются как-то обосновать или объяснить это явление? Почему мы не можем просто жить с тем фактом, что эта самая жизнь однажды может просто так оборваться и не продолжиться?

И ведь повлиять на саму смерть мы никак не сможем, это процесс не обратимый, не имеющий кнопки обратной перемотки. И даже вернувшись во времени назад и попытавшись предпринять что-то, чтобы предотвратить чью-то смерть, у нас ничего не получиться. Время работает таким образом, что, если мы поменяем что-то в прошлом, то ход времени обязательно пойдёт так, что настоящее, которое мы имеет сейчас, останется тем же. Ход событий выстроится именно так, чтобы настоящее оставалось настоящим. Даже время подвластно смерти.

Получается, что никто не в силах противостоять смерти…» — морской бриз охватывал всё лицо Деймона, сидящего у причала и попивающего дорогостоящий виски. В ночном небе не было видно каких-либо птиц: ни чаек, ни пеликанов, ни даже воробьёв. Лицо Деймона уже начало покрываться небольшой щетиной, в глазах виднелась отчётливая усталость, боль, страдания и всё его нежелание жить. Он мигом опустошил бутылку горячительного, выкинул её в морские волны, те сразу же потянули её на дно.

Деймон понял, что в другой руке у него был монитор, который он подобрал рядом с Синди. Монитор, такой же, как и у самого Деймона. Он бросил свой несколько загадочный и одновременно с этим безразличный взгляд на устройство. Включив его, Деймон задумался: «А вдруг, это монитор Мэйсона?» На экране появилась надпись: «Введите пароль, чтобы войти в систему», ниже — клавиши с цифрами.

— Пароль? — пробубнил нагло Деймон, — откуда ж мне знать.

Он снова посмотрел вдаль: небольшой туман осел прямо над бушующем морем.

«Если это всё-таки монитор Мэйса…» — прикинул Деймон.

Последние часы так и давили на него, столько воспоминаний, действий, моментов, смертей, ошибок, дурных действий. Деймон был готов прям так, пьяный, злой, в трауре и грусти прыгнуть в море и не всплывать.

«Тогда… Ты оставишь свой клан, они не смогут без тебя», — остановил себя он.

Деймон снова взглянул на устройство, находящееся у него в руке и прикинул у