– Хотя бы объяснил, в чем дело, – обиженно проворчал Олег, следуя за Таней в прихожую. – Вечно у тебя все с бухты-барахты.

– А в жизни разве не так? – удивился Иван.

– Да так, так…

– До свидания, – сказала Таня, берясь за дверную ручку. – Было приятно познакомиться… но вообще-то приятного мало.

– Что такое панкратион, знаешь? – осведомился Иван.

– Понятия не имею… – Олег приобнял Таню и получил локтем в бок.

– Извини, но мне пора, – заявила она, открывая дверь.

– Таня!

– Оставь меня в покое!

По-видимому, какие-то обрывки разговора дошли до Таниных ушей. Ее лицо выражало решимость любой ценой отстоять честь и достоинство.

– Прекратить! – рявкнул Иван, услышавший шум возни. – Ты же своими домогательствами нам всю малину испортишь. Отпусти девушку и дай ей трубку. Быстро.

– Прошу. – Олег сунул телефон взъерошенной Тане и демонстративно отвернулся.

– Кто это? – спросила она.

– Конь в пальто… Напарник мой.

– Слушаю вас, напарник, – язвительно произнесла она в трубку. – Вам тоже не терпится пообщаться со мной с глазу на глаз? Учтите, не на ту напали. Ищите другую дуру, которая вашим россказням поверит!

– Обиделись на этого шута горохового? – участливо спросил Иван. – И правильно сделали. Но вообще-то он парень безобидный, хотя не в меру пылкий. Построже с ним. Его в узде держать надо, как норовистого жеребца.

– Никого я ни в чем держать не намерена, – топнула ногой Таня. – Сами укрощайте своего жеребца.

– Сегодня у него гонору поубавится, – пообещал Иван. – Завтра будет шелковый, тише воды ниже травы.

– Не знаю, готова ли я встретиться с ним завтра.

– И правильно. Думается, пришел мой черед пообщаться с потенциальной напарницей. На нейтральной территории. Меня зовут Иваном. Фамилия – Долото. Встречаемся в полдень в Александровском саду.

– Но… – протянула Таня, ошеломленная этим напором.

– Я вас узнаю, – бесцеремонно перебил ее Иван. – Прогуливайтесь или сидите на лавочке, я сам подойду.

– Но…

Иные слова на ум не приходили.

– Вот и договорились, – быстро произнесли на другом конце провода. – А теперь прощайтесь с не в меру гостеприимным хозяином и всего доброго. Отдыхайте. У вас, наверное, после всего услышанного голова кругом идет.

Это была совершенная правда. Если Тане сейчас и требовалось что-нибудь, то побыть одной. Сунув Олегу телефонную трубку, она спешно попрощалась и выскользнула из квартиры. Как мышка из не сработавшей мышеловки. Которую никто не собирался оставлять на свободе.

– Так что ты там про пантакрин говорил? – спросил Олег, когда Иван забрался в джип и откинулся на спинку сиденья. – Я вспомнил, это что-то из области медицины. На лекарства потянуло?

– Гляди, как бы тебе самому лекарства не понадобились, – хмыкнул Иван. – Здоровья-то скоро поубавится. И личико могут попортить. Едем в Ясенево. На розыгрыш открытого кубка России по панкратиону. Сегодня соревнования в тяжелом весе. От семидесяти шести до девяносто кэгэ.

– У меня где-то семьдесят четыре, – заметил Олег, трогая «Паджеро» с места.

– Врешь. Оба жирком заплыли. Вот и растрясем.

– Погоди, ты что это задумал?

Иван самодовольно улыбнулся:

– Подготовил развлекательную программу. Я еще весной заявки в Совет по Абсолютным Поединкам подал. Кубок нам, конечно, не светит, но косточки разомнем. Или нам их разомнут.

– Панкратион, панкратион, – пробормотал Олег, выруливая со стоянки. – Это стиль борьбы?

– Невежа. Панкратион – это все сразу. Айкидо, дзюдо, бокс, джиу-джитсу, карате, кикбоксинг и далее по алфавиту. Слово древнегреческое. В переводе означает «всеборье». По-русски: борьба без правил.

– Так бы сразу и сказал, а то наводишь тень на плетень. АРБ, по-нашему выражаясь. Армейский рукопашный бой. Я в девяносто седьмом году в чемпионате ВДВ участвовал. «Хулиганку» десантуре демонстрировал.

Ивану не нужно было расшифровывать, что имеет в виду напарник. «Хулиганка», или уличный, «хулиганский» стиль рукопашного боя, была принята на вооружение ГРУ еще в двадцатые годы прошлого века. Опыт перенимался у настоящих уголовников и зэков, точно так же, как искусству бесшумно проникать в помещения учились у воров-домушников. Приемы отрабатывались на так называемых «робинзонах», «куклах», «мешках» или «мясе»: то есть на добровольцах-заключенных, которым за победу светила амнистия. Большинство из них действительно отправлялось на свободу – вперед ногами.

Олег не любил вспоминать об этом, но навыки сохранил. Кроме пресловутой бутылочной «розочки», мог пустить в ход осколки стекла, метаемые на манер сюрикенов ниндзя, умел спустить с противника пиджак или куртку таким образом, что у того оказывались скованными руки, бил по глазам концами шарфа или козырьком кепки, мастерски бодался, травмировал пинком голени, калечил мошонки, ломал пальцы. Правда, это была лишь малая часть известных ему приемов рукопашного боя. Внезапное предложение выйти на ринг не столько обеспокоило Олега, сколько воодушевило. Но признаваться в этом он не собирался. Проворчал, мстя Ивану за испорченный вечер:

– Дурацкая затея. Хотя чего еще от тебя ожидать.

– Боишься, что мордаху чинить придется? – спросил Иван.

– Нет. Но в наши времена повышенной политкорректности только дикари и варвары способны получать удовольствие от боев без правил. Они пробуждают в людях низменные инстинкты.

– А я этими самыми низменными инстинктами по самую маковку напичкан, – признался Иван, проведя ладонью над головой. – Считай меня дикарем, а подраться люблю. Жаль только, что нас не против друг друга выставят. Уж я бы с тобой за кросс по пересеченной местности поквитался. – Подумав, Иван добавил: – И за Таню Токареву.

– Она-то здесь при чем? – удивился Олег, гоня джип по шоссе.

– Не нравится мне, что ты к ней с первого дня клинья подбиваешь, понял?

– Тю-ю! Влюбился, Ваня? Заочно? Как писал поэт: «Посмотрел на твое фото, стало грустно отчего-то».

– Доболтаешься, – предупредил Иван коротко.

Олег покосился на его окаменевший профиль и примирительно произнес:

– Ладно, не дуйся. Критику признаю и обязуюсь сдерживать чувства. Сказано же: «Души прекрасные порывы». Вот и буду душить. Наступать на горло собственной песне.

– Песни твои мне известны. – Иван поиграл желваками. – Сплошные серенады с руладами.

– Говорю же: замечание к сведению принял. Если Таня сама на шею не бросится, обещаю держаться на пионерском расстоянии. – Олег замедлил ход, перестроившись в правый ряд. – Куда дальше? Командуй, штурман.