Линмэритэль обошел стол, опустился в кресло напротив Райги и сказал:

— Я слушаю.

Белый хаотаки он не удостоил даже взглядом. Магистр Лин обернулся к своей ученице и приказал:

— Покажи руку.

Райга послушно выложила на стол прокушенную ёи ладонь. Повязку уже сняли, и черные пятна вокруг затягивающихся ранок приковали взгляд эльфов. Даже глава рода несколько мгновений рассматривал руку девушки, а потом поднял глаза на Меллириссиэль и сказал:

— Предсмертный укус ёи. Что дальше?

— Ты можешь помочь, — многозначительно посмотрела на него эльфийка.

— Она — человек, — высокомерно заявил Линмэритэль.

Несколько мгновений в комнате стояла тишина, а потом наставник попросил:

— Ради меня.

Глава Пламенных сначала раздраженно посмотрел на племянника, затем бросил на Райгу холодный взгляд. Девушка попыталась убрать прокушенную ладонь, но магистр перехватил ее руку и прижал к столу. А затем вопросительно посмотрел на Линмэритэля. Тот еще раз смерил Райгу холодным и высокомерным взглядом, и нехотя положил свою руку поверх ладони девушки.

— Терпи, — сказал он.

Вокруг их рук вспыхнуло пламя. Райга напряглась, ожидая боли и еще чего угодно. Но вокруг шрамов она ощутила только легкое пощипывание. Когда огонь погас, и эльф убрал свою руку, все увидели, что черные пятна пропали. Девушка спросила:

— Это все?

Линмэритэль посмотрел на нее с легким удивлением.

— Да. А что, не больно?

— Ну… Нет.

Во взгляде эльфа появился интерес. Прикрыв глаза, он какое-то время смотрел как будто сквозь Райгу. Девушка уже знала этот взгляд — так эльфы изучали ее источник. Наконец, Линмэритэль сказал:

— Размах впечатляет. Особенно для человека. Она же несовершеннолетняя верно?

Магистр Лин бесстрастно ответил:

— До ее совершеннолетия чуть больше двух месяцев.

Глава рода хмыкнул, поднялся и ушел, не прощаясь. Райга удивленно посмотрела ему вслед.

— Прости его, — вздохнула Меллириссиэль. — Он не любит людей. Но, кажется, ты его заинтересовала. Как и многих здесь.

— Это точно, — согласилась Райга. — Иногда появляется ощущение, будто у меня на лбу горят буквы “ученица хлайе Линдереллио”. Куда бы я не пошла, меня все знают. А я не знаю никого.

— Ты — единственный человек здесь, — терпеливо пояснила Мать Пламенных. — Поэтому все знают, кто ты. Да и новости у нас распространяются быстро. Эйле.

После этого она удалилась. Учитель и ученица остались вдвоем. Магистр бесстрастно спросил:

— Тебе здесь не нравится?

— Нравится, — ответила Райга. — Даже жаль, что через три дня мы вернемся в Алый замок.

— По друзьям не скучаешь? — продолжил допрос наставник.

— Бывает, что скучаю. — призналась Райга. — Вы тоже меня здесь своим вниманием не балуете.

Магистр коротко улыбнулся:

— Что, и по мне скучала? Я думал, Хиаллитэлю удастся тебя занять.

Райга вздохнула и поправила подол бордового хьяллэ.

— С ним интересно. Но и у него, и у тройняшек есть другие дела. И во владении магией Хиа намного сильнее меня.

— Как и я.

— Да. У него здесь есть преимущество — он не сдерживается.

Тут Райга прикусила язык и подумала, что неформальная обстановка располагает к общению, и она уже говорит то, чего не следовало бы.

Магистр многозначительно посмотрел на нее и сказал:

— Не сомневайся, я тоже не буду сдерживаться, когда мы вернемся. Возможно, это научит тебя не лезть на рожон.

Девушка покосилась на свою правую ладонь и спросила:

— Мне теперь ничего не грозит? Хлайе Линмэритэль выжег то, что оставил ёи?

— Да. — холодно ответил магистр и поднялся. — У меня есть дела в городе. Зайди вечером, должна быть магпочта из Джубирана. Райтон мог что-то написать.

Но Райтон не написал ни в тот день, ни в другой. За оставшиеся три дня девушка успела насладиться отдыхом, эльфийской едой и сражениями с Хиа. Магистр Лин остался в Обители Пламенных, как и обещал. Райге иногда разрешалось сопровождать его, когда он отправлялся по своим делам в город. Один раз они снова поднимались на Башню Зрящего, уже днем. Время отъезда неумолимо приближалось.

Утром в воскресенье Райга прогуливалась по саду в ожидании того, что за ней придет магистр и они отправятся в Алый замок. Она остановилась у стены, чтобы рассмотреть необычный узор на камне, когда позади нее раздался знакомый голос.

— Как ты находишь Хеллемилиоран?

Пламенная резко обернулась. В двух шагах от нее стоял Хаэтеллио. Сердце ушло в пятки. Но в этот раз во взгляде эльфийского принца не было неприязни. Он смотрел на нее очень спокойно. Райга поспешно поклонилась и приветствовала его на эльфийском. Принц сделал шаг вперед, а потом серьезно и тихо заговорил:

— У меня есть к тебе просьба. Но о ней никто не должен знать.

— Хорошо, — осторожно ответила девушка. — Какая?

Он протянул ей узкую шкатулку с изящным орнаментом на крышке.

— Передай это Ллавену. Я нашел это в вещах его матери. Шкатулка предназначена ему. Если ее попытается открыть кто-то другой, содержимое будет разрушено.

Райга осторожно приняла шкатулку из его рук и спрятала за пазуху.

— Я передам ему. Об этом никто не узнает, обещаю.

Хаэтеллио какое-то время задумчиво смотрел на нее.

— Что-то еще? — спросила Райга.

Эльф огляделся по сторонам и будто решился.

— Да. Это займет одно мгновение. Прости, но я должен кое-что проверить.

Он произнес какое-то заклинание, сделал замысловатый пасс и протянул руку девушке. Она невольно отшатнулась и уперлась спиной в стену. Хаэтеллио положил пальцы ей между ключиц. Они были ледяными. Зеленое свечение на мгновение ослепило ее и погасло. На лице Хаэтеллио было написано непередаваемое облегчение. Он неожиданно погладил ее по голове, утешая, и сказал:

— Прости. Все хорошо. С твоим источником все отлично. Я не хотел тебя пугать. Рассчитываю что ты передашь шкатулку Ллавену, а Линдереллио не узнает о нашей встрече.

С этими словам он бросил на ее многозначительный взгляд и попрощался. Райга долго и задумчиво смотрела ему вслед.

Когда магистр Лин нашел Райгу в саду, она сразу поняла, что Хаэтеллио просчитался. Эльфу было достаточно бросить на лицо ученицы один единственный взгляд, чтобы тут же напрячься и спросить:

— Что случилось?