Все эти русские разрушения были нам отчасти на руку, если не считать жилищных неудобств. Возьмем для примера сожжение Брест-Литовска, в котором нашему штабу позже пришлось прожить почти два года. Несмотря на сожжение, мы смогли там устроиться, причем нам не пришлось заботиться о пропитании угнанных оттуда восьмидесяти тысяч жителей. Также и в отношении шпионажа и других опасностей для нас было удобно то, что русские очистили город.

Получив вышеупомянутые подкрепления, 12-я армия вновь перешла в наступление. Генерал Макензен вел дальнейшее наступление с юга, Верховное командование делало попытку отрезать местами отходящие части русских войск, но это не удавалось, как это заранее и предвидел командующий Восточным фронтом.

В конце июля были взяты Холм и Люблин. Отряды генерала Войрша и генерала Кевеша взяли штурмом ивангородский тет-де-пон, а в конце июля генерал Войрш перешел на глазах у русских Вислу севернее Ивангорода. Этот переход был геройским делом, не имевшим, однако, больших последствий. Напротив, перешедшие части были сильно атакованы русскими и временно попали в затруднительное положение.

На фронте 9-й армии русские очистили в начале августа Варшаву; 5 августа 9-я армия вступила в город. В тот же день отряд генерала Войрша и 9-я армия выделены были из состава нашего фронта под начальство принца Леопольда Баварского в качестве самостоятельной группы войск с непосредственным подчинением Ставке. Какие тактические выгоды получались от этого, я не мог понять ни тогда, ни теперь. Напротив, когда в 1916 году начались на Восточном фронте затруднения, то командованию нашего фронта были подчинены не только войска этой группы, но и австрийские армии до самых Карпат. Поэтому в таком мероприятии Ставки я могу усмотреть лишь проявление дурных отношений между Ставкой и командующим Восточным фронтом.

После взятия Варшавы группа принца Леопольда Баварского перешла Вислу между Ивангородом и Варшавой и продолжала преследование по направлению к Бугу, севернее Брест-Литовска, в то время как генерал Макензен двинулся на Брест-Литовск.

12-я армия, перейдя Нарев, следовала сначала в южном направлении, надеясь успеть еще отрезать часть русских у Варшавы. Когда надежда эта не оправдалась, 12-я армия также повернула на восток, в то время как 8-я армия после взятия Остроленки двинулась на Ломжу.

Обложение и взятие Ново-Георгиевска возложено было на генерала Безелера, победителя при Антверпене, с талантливым генералом Зауберцвейгом в качестве начальника штаба. Благодаря замечательному руководству и энергичному выполнению крепость пала уже 19 августа.

Русское командование сильно преувеличивало, должно быть, ценность таких устарелых крепостей, как Ново-Георгиевск, если оно решило оборонять ее и оставить в ней гарнизон в восемьдесят тысяч человек. Горькие уроки, полученные русскими в Ново-Георгиевске и Ковно, привели, очевидно, к тому, что русскими не было сделано даже попытки защищать более сильный Брест-Литовск.

Несмотря на ряд затруднений, в начале августа командующий Восточным фронтом приступил к штурму Ковно. Тут в нашем распоряжении из тяжелой артиллерии было всего две 42-сантиметровые батареи, так как вся остальная наша тяжелая артиллерия была под Ново-Георгиевском. Снаряжения нам Ставка не прислала; все немногое, что у нас имелось, было результатом крайней бережливости генерала Людендорфа. Войска для штурма крепости также пришлось выкроить за счет ослабления других участков фронта. Однако уверенность войск в превосходстве над русскими была столь велика, что командование армии, в лице Эйхгорна с его начальником штаба полковником Хеллем и командиром штурмовой колонны генералом Лицманом, охотно шло на такой риск.

6 августа пехота заняла исходное положение, а 8-го числа артиллерия открыла огонь. Несмотря на сопротивление русских, генерал Лицман достиг 15-го числа линии фортов. 16-го числа одной роте удалось неожиданно прорваться на берегу Немана за эту линию; развернувшиеся здесь бои привели к тому, что 17-го генерал Лицман перешел Неман, занял город и восточные форты.

После падения западных фортов русские уже не сопротивлялись и спешно отошли к Вильне. Неманские мосты были ими, конечно, взорваны; особенно приходилось жалеть о взрыве железнодорожного моста. Напротив, железнодорожный тоннель почти не был поврежден, так что с помощью захваченных материалов мы смогли быстро наладить подвесную передачу по направлению к Вильне, что было очень важно для успешного продолжения операции.

После взятия Ковно генерал Эйхгорн двинул войска, составлявшие его левое крыло, за Неман и по железной дороге по направлению к Вильне. Отмечу здесь одну характерную черту императорской России: между Вильной, главным городом генерал-губернаторства, и крупным городом Ковно, игравшим заметную роль и как крепость, и как промышленный центр, не было ни шоссе, ни других благоустроенных дорог.

Правое крыло своей армии, под командой генерала Гутира, генерал Эйхгорн направил на Олиту, более слабые силы – на Гродно через Августовский лес, соприкасаясь здесь с левым крылом 8-й армии.

Генерал Гутир вступил в бой с храбро защищавшимся русским арьергардом и отбросил его за Неман, взял 26 августа Олиту, перешел в конце августа Неман и двинулся дальше по направлению к Гродно – Вильна. Здесь сопротивление русских усилилось. Тем не менее генерал Гутир продолжал наступление южнее, и русские очистили Гродно. 1 сентября войска левого крыла его армии взяли юго-западные форты, и после ожесточенных уличных боев он 2 сентября взял город.

К востоку от Гродно, около Озер, мы вновь имели с русскими жаркое дело. В это время 12-я армия, действовавшая справа от 8-й армии, достигла Свислочи, а группа принца Леопольда Баварского прошла через Беловежскую пущу.

На крайнем левом крыле, в Неманской армии, положение сложилось такое: генералу фон Белову удалось удержать занятую в июне линию Дубиссы, южнее Шавлей, Венты и Виндавы до высот Газенпота. В начале июля прибыли вышеупомянутые подкрепления, посланные командующим Восточным фронтом. С их прибытием генерал фон Белов получил приказ вновь перейти в наступление с целью охватить и разбить державшегося у Шавлей противника.

Генерал Белов собрал против Шавлей 1-й резервный корпус, образовал из его левого крыла сильную ударную группу, в то время как остальной фронт был слабо защищен, и выступил в середине июля. Сильное левое крыло должно было пройти Митаву и окружить противника с севера, в то время как 1-й резервный корпус должен был напасть с юга. Эта операция опять застигла русских врасплох. Хотя они оборонялись энергично и под Ошмянами даже заставили 6-ю резервную дивизию к отступлению на запад, но нажим с юга вынудил русских прекратить наступление на 6-ю резервную дивизию и в свою очередь отступить.

17-го числа войска левого крыла разбили русских при Ауце, и в упорных многодневных боях под Шавлями вся русская 5-я армия была отброшена в направлении Поневежа. Последний был взят 29 июля, Митава – 1 августа. Даже войска слабого правого крыла перешли Дубиссу и выдвинули отряд против Ковно.

К югу от Риги русские удержались в сильном предмостном укреплении. Зато нам удалось отбросить их на северный берег Двины между Икскюлем и Фридрихштадтом. Этим, в общем, была исчерпана наступательная энергия Неманской армии. Для дальнейших действий фронт ее был сильно растянут, снабжение затруднялось дурными дорогами. К тому же все резервы нашего фронта поглощены были 12-й армией Гальвица. Во всяком случае, успешное наступление Неманской армии, несмотря на слабые ее силы, показывает, что если бы было предпринято наступление всеми силами на направлении Ковно – Вильна, то русские не смогли бы его отразить.