— Мы отлично проведем время вместе.

Синди агукнула, а Сэм что-то крикнул.

— С ними может быть нелегко, — произнесла Тори. — Если будут проблемы, у вас есть мой номер.

— Я вырастила шестерых детей, справлюсь с двумя младенцами.

Чанс схватил листок бумаги и нацарапал на нем номер:

— А вот мой телефон. Серьезно, если возникнут какие-то проблемы…

— Из-за вас я чувствую себя старухой, — нахмурилась миссис Кук. — Если так пойдет, я не стану вам напоминать, что ужина сегодня не будет, потому что хозяйки нет дома.

— Ничего, — произнес Чанс. — Мы можем привезти что-нибудь из города. Большое спасибо за помощь.

Миссис Кук покраснела и замахала рукой:

— Идите уже.

Когда они вышли на улицу, снег падал так же густо, как обычно идет дождь. Большие влажные снежинки шлепались на головы и на куртки, пока они бежали к джипу Чанса. Доехав до торгового центра, они вошли в первый же магазин у входа.

— Цены здесь неплохие, — заметила Тори, разглядывая пару тапочек. — Но нужно проверить…

Чанс остановил ее, приложив палец к ее губам.

— Уже пять. Я знаю, что магазины открыты до девяти, но у меня достаточно денег. Нам не нужно экономить.

От легкого прикосновения она замерла на месте. Даже если бы Чанс не мешал, Тори не смогла бы говорить. От взгляда его синих глаз и прикосновения по ее жилам прокатились желание и восторг. Не только из-за контакта, но из-за простоты и интимности жеста. Они все равно сближались, хотя и старались этого не делать.

— Так что, никакой экономии?

Тори кивнула, и Чанс убрал руку.

— И я не хочу покупать им много одежды. Они маленькие. Нельзя дарить им одежду. Наверняка этим займутся мама и Кейт. Если я собираюсь быть Сантой, — он осмотрелся, — то хочу приносить игрушки.

Тори с улыбкой отступила:

— Вы идиот.

— Нет. Я мужчина. Мы не покупаем на Рождество платья и пижамы. Мы покупаем игрушки. — Чанс развернул ее и указал в сторону отдела игрушек. — Пойдем.

Они втиснулись в маленькое пространство, до отказа набитое разнообразными играми и игрушками. Тори смотрела по сторонам, восхищенная уже тем, что перед ними такой богатый выбор. Чанс взял в руки пластиковый пистолет.

— Только посмотри на это! Боже мой. Выглядит почти настоящим.

Тори ахнула:

— О, нет. Нет-нет-нет! Вы не будете дарить восьмимесячному сыну игрушечное оружие.

— Я собирался подарить его Синди.

Тори уставилась на него, но Чанс ухмыльнулся, и она весело шлепнула его по руке:

— Перестаньте. Не дразнитесь. Не знаю, что вы собираетесь покупать детям, поэтому придется мне их защищать.

— Мне это нравится, — улыбнулся Чанс.

Их взгляды встретились, и он снова улыбнулся. Сердце Тори сжалось от отчаянной жажды, охватившей ее душу. Она все была готова отдать за то, чтобы иметь право любить Чанса.

Она машинально огляделась по сторонам:

— Может, новых мишек?

— Что не так со старыми?

— Видите, поэтому я вам и нужна! Со старыми мишками все в порядке. Но нужно собрать целую семью из мишек и плюшевых зверюшек. Детям нужны большие мишки, маленькие мишки, дурацкие мишки и нормальные мишки. И не забывайте про цветных мишек.

— Мы купим восемнадцать мишек?

— Нет, конечно! Семейство мишек собирается годами. Покупаете новых мишек на каждый день рождения и на Рождество. Иногда на Пасху. Иногда на День святого Валентина.

Чанс уставился на нее:

— Серьезно?

— Лучше радуйтесь, что детям нравятся мишки. Это простой подарок, даже думать не надо.

— Мне придется построить дом как у мамы, чтобы поместились все мишки, — пробормотал Чанс, но направился к плюшевым игрушкам.

Засмеявшись от радости, Тори пошла за ним. У нее было сильное искушение взять его под руку. Пройтись по ряду игрушек рука об руку, смеясь и разговаривая об их детях.

Но она не поддалась. Это не ее дети. Хотя она их и воспитывает, как мать, а своих у нее, скорее всего, никогда не будет. Дети Чанса ей не родные. Она может их любить, но они ей не принадлежат.

И Чанс никогда принадлежать не будет.

У нее словно разбивалось сердце от этой мысли, но она заглушила боль. Многим людям приходилось тяжелее, чем ей. Во многом ей повезло, что эти дети были в ее жизни хотя бы какое-то время.

Они выбрали четырех мишек, по большому и маленькому для каждого из детей, а потом перешли к куклам. Чанс поднял коробку с популярной куклой-моделью, наряженной в бальное платье.

— Может, эту?

Тори поморщилась.

— Когда Синди исполнится шесть — конечно. Пока что нет. — Она выбрала мягкую куклу, которую девочка могла тискать и обнимать во сне. — Сейчас ей больше понравится такая.

Чанс криво усмехнулся:

— Похожа на нее.

Кукла-младенец, с белокурыми кудрями, выбивающимися из-под шляпки, и красивыми синими глазами, действительно выглядела как Синди. У Тори снова потеплело на сердце.

— Да, пожалуй. — Чанс бросил куклу в большую синюю сумку, которую они взяли, когда поняли, как неудобно носить четырех мишек. — Что теперь?

Тори провела его по рядам к обучающим играм для малышей. Он замер:

— Вы шутите? Они слишком маленькие, чтобы скучать за унылыми обучающими играми!

— Для малышей обучающие игры специально делаются интересными. С музыкой, звуками, картинками и песенками. — Тори выбрала две коробки. — Поверь мне, это им понравится.

Они еще час побродили по магазину, выбирая головоломки, кубики и пластиковые машинки для обоих детей.

— Эти штуки дети любят катать по полу и смотреть, как они ездят, — сказала Тори, и добавила, смеясь: — Когда не жуют их.

Чанс внезапно остановился и повернулся к ней:

— Откуда вы все это знаете?

Она пожала плечами:

— Я сидела с детьми соседей на летних каникулах, три года подряд.

— Сколько там было детей?

— Трое. От малыша до десятилетки — в последний год моей работы ей было уже тринадцать. — Она улыбнулась воспоминанию. — В первый год помогала моя мама. Она была в соседнем доме, так что я присматривала за детьми, а она — за мной.

— Звучит увлекательно, — засмеялся Чанс.

— Это… открыло мне глаза.

— Не сомневаюсь.

— Я освоила навыки заботы за детьми — как кормить, купать, воспитывать, все это. И познакомилась с недостатками. Нахальство и капризы… Один раз от меня даже сбежали.