– Соседки, – пояснила Ольга. – Весь дом уже знает.Такое несчастье. – Она заплакала, достав платок из сумки, и приняласьрассказывать, как ей сегодня позвонили из милиции. – Ее в лесу нашли,недалеко от города. Там место тихое, жилья поблизости нет. Дачники на озеропошли, ну и наткнулись на нее. Она возле дерева сидела, вроде как отдыхала.Только они сразу поняли… и в милицию.

Мы с Женькой переглянулись:

– Ее убили?

– Ничего такого он не сказал, ну, тот парень, что звонил.

Мы переглянулись вторично.

– Вот ведь, – вздохнула Ольга, вытирая слезы. –Был человек, и нет человека.

Мы подъехали к моргу ровно в одиннадцать. У дверей пассяследователь, который по иронии судьбы оказался нашим знакомым, что нас совсемне обрадовало.

– Аркаша, – буркнула Женька. – Надо бы хуже, данекуда.

Увидев Ольгу, Аркаша скроил скорбную мину, но тут же заметилнас и пакостно ухмыльнулся:

– Кого я вижу, великий русский писатель и цвет нашейжурналистики.

– А ты все борешься за звание лучшего следователя, –съязвила Женька.

– Вы чего приперлись? – насторожился Аркаша.

– Группа поддержки. Ольга Алексеевна покойников боится.

– Боюсь, – закивала Ольга. – Теперь недели дветочно не уснешь. Может, я как-то издалека? – Она тут же устыдилась своихмыслей и тяжко вздохнула.

– Не возражаешь, если мы вместе с ней пойдем? –спросила Женька.

– Вас в дверь не пусти, вы в окно полезете. Только я непойму, какой вам интерес?

– Мы тебе о нем потом расскажем.

Тут я подумала, что мне идти вовсе ни к чему, раз Кошкину явидела только на фотографии, но, вздохнув, побрела за Женькой. Если честно,покойников я побаивалась, но решила, что сейчас не то время, чтобы потакатьсвоим страхам. Надо взять себя в руки. Можно вообще на нее не смотреть, простопостою рядом с Женькой.

– Значит, так, – двигаясь по коридору, объяснялАркаша. – В лесу труп находился несколько дней, так что предупреждаю,зрелище не из приятных.

– Ее что… съел кто-нибудь? – прошептала Ольга, бледнея.

– Ее «что»? – опешил Аркаша.

– Ну… там же звери. Нет?

– Какие там звери, радость моя, разве только ежики. Погоданынче стоит жаркая, – перестав веселиться, пояснил он, как видносообразив, что его чувство юмора в стенах данного заведения нескольконеуместно. – Что не способствует хорошей сохранности трупа. – Онопять хмыкнул и не к месту добавил: – В такую жару и святые тухнут.

Женька покрутила пальцем у виска, и Аркаша заткнулся.Распахнул перед нами дверь и кивнул, пропуская нас вперед. В фильмах, которыенам показывают, нет ни крупицы правды, или этот морг был какой-то неправильный.Именно эта мысль первой пришла мне в голову. Никаких там каталок и белыхпростынок. Труп лежал на столе с металлическим верхом, ничем не прикрытый, а ядаже подготовиться не успела.

– Она, – пискнула Ольга, закатила глаза и стала оседатьна плиточный пол. Аркаша ее подхватил и поволок в коридор. Я вознамериласьброситься следом, но отважная Женька шагнула вперед, и я, зажмурив один глаз икося другим в сторону, пошла за ней.

Полминуты ничего не происходило, и я с облегчением подумала,что теперь нам ничто не мешает сбежать отсюда. И тут Женька произнесла:

– А это что такое? – И мне пришлось повернуть голову.

– Что, Женечка? – пискнула я.

– Вот здесь, на подбородке.

Ладно, труп – это всего лишь человек, только мертвый. Ничегосо мной не случится, если я взгляну на человека. И я взглянула. На подбородкебыло два пятна, то есть пятен хватало, но эти были особенные. Похоже на след отожога.

– Странно, – буркнула Женька, и я с ней мысленносогласилась. Перевела взгляд на руки женщины. Конечно, выглядели они неприятно,но никаких следов веревки или наручников не было. Недавно я осваивала учебниксудебной медицины, желая придать своим детективам больше достоверности, и точнопомнила: если человека сковывали, следы должны быть. Их отсутствие Женькупочему-то расстроило. Тут появился Аркаша.

– Вы здесь что, жить собрались? – осведомился он.

– Как думаешь, почему она умерла? – миролюбиво спросилаЖенька, направляясь к двери.

– Предварительный осмотр показал: никаких следов насилия, аотчего умерла – вскрытие покажет. Но скорее всего, труп не криминальный.

– Как не криминальный? А следы на подбородке?

– Еще надо установить, что это за следы. По-моему, ничегоподозрительного.

– Ага. А что она делала в лесу?

– Грибы собирала. Или просто хотела прогуляться. Да мало личто. Следов насилия нет, – повторил он сурово.

– Дело возбуждать не хочется, – съязвила Женька.

– Будет повод – возбудим, можешь не сомневаться. А вамдетективы придумывать на пустом месте никто не позволит. Только людей от работыотрываете своими выдумками.

– Мы хоть раз чего-нибудь выдумали? – начала свирепетьЖенька.

– Ладно, ладно, – махнул рукой Аркаша. – Топайте иподругу прихватите, а то будет у нас еще один труп.

Ольга, нанюхавшись нашатыря, с разнесчастным видом сиделавозле морга на скамеечке.

– Вот тут надо расписаться, – обратился к ней Аркаша.

– Отвези ее домой, – шепнула мне Женька. – А я тутнемного поболтаюсь.

Через пять минут мы с Ольгой направились к моей машине.Аркаша пытался смыться на своей, но Женька подхватила его под руку. О чем онаему шептала, я слышать не могла, но видела, как сначала он пытался вырваться,однако после третьей попытки покорился судьбе и затих.

Ольга всю дорогу плакала и моих утешений не слушала, чтопозволило мне погрузиться в размышления. Нежелание Женьки оставить идею орасследовании было мне, в общем-то, понятно. Мы столько всего успели узнать оКошкиной, что теперь, когда она умерла, просто взять и выбросить ее из головыбыло совсем не просто. Проводив Ольгу до подъезда, где соседки терпеливо ждалиее возвращения, я поспешила вернуться к Женьке. Подъехав к моргу, я застала всету же картину: моя подружка прогуливалась под руку с Аркашей, тот то нос чесал,то затылок, но удрать уже не пытался. Подходя к ним, я услышала слова Женьки:

– Аркаша, будь человеком, покажи нам это место.