Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С лестницы было слышно, как Мари ходит по кухне, разговаривая с Луизой. Весело звенели чашки и блюдца, и я подумала, что Мари гораздо лучше подходит на роль домоправительницы, чем грубая, мужеподобная Габриель Бреман.
Что такого увидел мой дядя в этой угрюмой и деспотичной женщине, я не могла понять. Но Мари говорила об их уединении в библиотеке так, что можно было подумать, будто они любовники. Это же просто смешно! Если у моего дяди есть склонность к женскому полу, со своим богатством, даже будучи обезображенным, он вполне мог бы подыскать себе более привлекательную особу, чем Габриель. Я была уверена, что по своим привычкам и образу жизни он явно был знатоком женщин и мирских удовольствий.
За закрытой дверью библиотеки слышались приглушенные голоса. Значит, Габриель все еще там. Мысль об этой женщине в объятиях моего дяди показалась мне такой нелепой, что я чуть не задохнулась от смеха. Подняв руку, чтобы постучать, я вдруг услышала голос Габриель, громкий и полный злости:
– Они знают, говорю тебе! Альбер в этом уверен! Он видел их лагерь под утесом около водопада. Почему, как ты думаешь, он встревожился? Тебе известно, что это означает, так же хорошо, как и мне. Или эта девчонка затмила твой разум?
– Значит, Альбер только посмотрел на них и сразу решил, что они все знают? – язвительно поинтересовался дядя.
– Он достаточно близко к ним подкрался, чтобы приглядеться получше. Говорит, что они тренированные мужчины. А если он так сказал, значит, так и есть.
Мой дядя рассмеялся:
– Это чепуха. Ты воспринимаешь все слишком серьезно. А теперь иди. Дениза вернулась. Я слышал гул мотора. Иди.
– Ты стал глупцом, который ничего не хочет слышать? – Голос Габриель зазвучал необычно пронзительно и испуганно. – Помни хотя бы о нас, если тебе наплевать на себя!
– Ты, вероятно, думаешь, что я все забыл? Ты довольно часто напоминаешь мне об этом. Хорошо, я посмотрю на них сегодня ночью, когда будет луна. Тогда и решим.
– Только возьми нас с собой, Альбера и меня. И если примем решение, мы его тут же и осуществим. Доведем все сразу до конца, как это и следует сделать. Без отлагательств.
Дядя долго молчал, и я нахмурилась, ожидая его ответа. О чем они говорили? Тренированные мужчины? Обученные воевать? Я пыталась понять, что так взволновало Габриель.
– Если это те, за кого ты их принимаешь, они могут ждать нашего визита и подготовиться к нему. Об этом вы с Альбером подумали? – с сарказмом спросил дядя.
– Они не знают, что их видели.
– Альбер стареет. Все мы уже не такие, какими привыкли быть, Габриель.
– Говори только за себя, а не за нас с Альбером! – зло заявила она. – Мы так же надежны и умелы, как и раньше. Возьми нас сегодня ночью с собой, и мы тебе это докажем.
– Хорошо... – Дядя понизил голос, и я не расслышала дальнейшие слова. – А теперь иди, Габриель, пока она не пришла.
– А это другое дело. Нам не нравится, что она здесь. Тебе лучше подумать над этим. Мы долгое время держимся вместе, но помни – все может закончиться.
– Эта мысль и мне приходила в голову, – холодно заметил дядя. – Ты уже все сказала, Габриель. Теперь уходи. Я возьму вас сегодня ночью с собой. Хватит, больше не раздражай меня!
– Я тебя не боюсь! – дерзко воскликнула она. – Ты уже не тот, что был раньше!
Я услышала шаги – она быстро направилась к двери. Не знаю почему, но я испугалась, вдруг осознав, что подслушала нечто не предназначенное для чужих ушей. И Габриель, с ее подозрительностью, сразу поймет, что я все слышала, если обнаружит меня здесь. Я со всех ног бросилась к лестнице. Сердце мое неистово билось от какого-то неистребимого страха. К тому времени, как дверь библиотеки открылась, я уже повернулась и сделала вид, что медленно спускаюсь на последние ступеньки. Звук моих шагов скрадывал толстый ковер.
Габриель, бросив на меня ненавидящий взгляд, сделала шаг в мою сторону.
– Итак, вы вернулись! – агрессивно фыркнула она. – Этот дурак Марсо прислал нам свинину и бекон? И что случилось с его вином? Он, кажется, думает, что мы его держим на ферме просто так!
– Он сказал, что завтра приедет сам, на грузовике, и все привезет.
– А, он так сказал! – Она слегка смягчилась. – Никудышный человек, жулик, нужно было давно уволить его. Ваш дядя слишком снисходителен к тем людям, которых знал еще до войны. Марсо и все эти деревенские злоупотребляют его терпимостью. Это глупо.
– Моему дяде лучше знать, каким ему быть, Габриель, – холодно сказала я.
Ее взгляд стал колючим.
– Это он-то знает? Да он никогда не должен был позволять вам одной ездить в Везон!
– Почему? – возмутилась я.
Она изучающе смотрела на меня.
– Везон – нехорошее место, и одиноким юным девушкам, мадемуазель, там делать нечего. Я еще утром сказала вам об этом. Ну, вы хотя бы вернулись живой и невредимой, что, без сомнения, порадует вашего дядю. Он в библиотеке, если вы хотели его видеть.
И она гордо прошествовала мимо, женщина-гигант, полная уныния и злобы. Я пристально смотрела ей вслед, не зная, что и думать. Ведь она действительно предупреждала меня, и хотя я не намерена была признаваться, но в Везоне я на самом деле попала в опасную ситуацию. В очень опасную.
Я тихо постучала в дверь библиотеки, и дядя Морис весело откликнулся:
– Это ты, Дениза? Входи, моя дорогая.
Он стоял у окна, рассматривая скалу, держа в руке ружье с оптическим прицелом. Я вновь вспомнила голубей. Дядя повернулся, и наши взгляды встретились. Внезапно он рассмеялся:
– Вид оружия пугает тебя, Дениза?
Я натянуто улыбнулась, догадавшись, что он понял, о чем я только что подумала.
– Нет, конечно, дядя. Это винтовка, да? Американская?
– Так, значит, ты знакома с оружием? – удивился он. – Где ты о нем узнала? Не от своего же дедушки?
– Некоторые из наших друзей часто охотились. Если вы любите ходить на охоту, дядя Морис, тогда во Флориде найдете больше развлечений в этой области спорта, чем в Оверни.
Его карие глаза задумчиво и изучающе смотрели на меня.
– Для винтовки, подобной этой?
Я некоторое время обдумывала вопрос, затем ответила:
– В болотных низменностях есть пумы, медведи и, конечно, аллигаторы. Полно хищных птиц и мелкой дичи, которая не охраняется. Например, вальдшнепы и вороны. Лисы, наконец. Так что можете воспользоваться своей винтовкой.
– И ты в них всех стреляла? – Он недоверчиво взглянул на меня.
– Ну что вы, дядя Морис! – Я засмеялась. – Я стреляла в пуму, но убил ее кто-то другой. Правда, я хорошо стреляю по хищным птицам, но не люблю охотиться с дробовиком на уток. Дробовик, кроме того, дает отдачу в плечо и производит много шума.