— Заткнись! Не к тебе обращались! — то ли из-за тона Биртича, то ли из-за плача ребенка охранник начинал сердиться.

— Я, чтобы вы знали, его друг! Партнер даже, если хотите знать! — попытка заткнуть распаляла Кевина еще больше. — Мы семья, пара. Это такой же мой ребенок, как и его. И я имею право говорить и требовать, чтобы вы дали моему любимому мужчине успокоить нашу дочь. Ей, наверно, сменить памперс нужно, она поела давно. Что? Вы против геев, да? Ну, конечно же, типичные гомофобы! Но ведь вы не против детей? Дети ни в чем не виноваты! Убьете нас за то, что мы пытаемся жить нормальной жизнью, никому не мешая и воспитывая нашего ребенка? Убивайте! Бог вас накажет за это, клянусь!

«Что ты, черт возьми, такое несешь?» — пронеслось в мыслях Дэниела, мужчина даже покраснел от стыда. Посмотрев на Митча, понял, что и тот не понимает, что Биртич чудит. Но пламенная тирада смутила не только Каннингема, все присутствующие охранники тоже затушевались, начали переглядываться между собой. Дэн мог вообразить ход их мыслей: «Ну не будет же человек так тупо, так внаглую врать про свою ориентацию? Про общего ребенка? Это же подло как-то, совсем уж низко!»; нет, ребята, для Кевина это норма, — так же мысленно отвечал им Дэниел. Вопрос толерантности в Огайо все еще стоял очень остро, люди живо реагировали на эту тему, это знал Биртич, потому и давил на «самое больное».

— Ты! — главарь по имени Уэйн, с которым общалась Лорэйн, обратился к Дэну. — Иди сюда.

Охранник сделал несколько шагов, открыл дверь за своей спиной. Каннингем остался стоять на месте, ведь не понимал, зачем ему туда идти. Опять из-за Кевина у него начинаются проблемы, всё как обычно!

— Проходи сюда, — терпеливо повторил Уэйн, кивая в проем двери.

— Это еще зачем? — осторожничал Дэниел.

Охранник ухмыльнулся, устало закатив глаза:

— А ты как думаешь? Памперс менять, конечно. Не на полу же тебе это делать. Тут хоть пуфик есть.

У Каннингема тут же отлегло от сердца. А Кевин уже ворковал, окончательно вжившись в роль:

— Любовь моя, иди и ничего не бойся! Никто тебя не тронет, пока я здесь рядом, — Биртич изобразил воздушный поцелуй, после которого один из охранников скривился. — Так, я хочу пойти ему помочь! Пустите меня!

— Стоять на месте! — быстро отреагировал третий незнакомец на рвущегося вперед Кея, и последний сразу же вернулся на прежнее место с поднятыми руками.

Дэн последовал внутрь комнаты и боялся вообразить, что дальше натворит Биртич. Подсознательно Каннингем надеялся, что охранники будут внимательнее и смогут его раскусить. Не совсем же они идиоты.

Уэйн не закрывал дверь между комнатой, где под прицелом держали группу Каннингема. Крепкого телосложения мужчина одновременно следил и за Дэном, и за его другом, стоя в дверном проеме. Пуфик, который теперь использовался как столик для пеленания, стоял у ближайшей к выходу стены. Напротив, в нескольких шагах от пуфа — лестница наверх, справа — арка без двери для входа на кухню, а прямо просторный коридор вел к стеклянной стене с дверью, за ней был виден бассейн и задний двор особняка.

— Памперсы же есть с собой? — спросил охранник, пока Дэниел осторожно извлекал плачущего ребенка из кармана слинга.

— Да. В рюкзаке.

— Помощь нужна?

— Нет, справлюсь.

Уложив ребенка на мягкую обивку, Каннингем сбросил с плеч рюкзак. Доставая памперс, едва не выронил на пол пистолет. Дэн не сразу вспомнил, откуда он у него, почему лежит в рюкзаке, но потом в памяти всплыла вчерашняя поездка с Митчем. К счастью, Уэйн пистолет не заметил, ведь как раз в это время Кевин опять подсел на уши оставшимся охранникам. Благодаря открытой двери хорошо слышал его и Дэниел:

— Послушайте, парни, нам дом ваш не нужен — у нас свой есть. И мы полностью им довольны. Лорэйн уж тем более не собиралась выгонять вас отсюда. Она не за этим сюда пришла, и удивилась просто, что вы теперь хозяева ее особняка. Да, Лорэйн? — Пауза, ответа женщины не было слышно. — Вот, я же говорил! Опустите ваши пушки, ребята, а то еще выстрелите нечаянно. Я умирать что-то не хочу, у меня дочь и любимый человек есть, я только ради них и живу. Если убьете меня, то лишите маленького ребенка одного из родителей, который дитя всем сердцем любил. Вот вы, парни, любите хоть кого-то? — Опять молчание. — Не говорите, если не хотите. Ничего страшного, вы ведь меня не знаете. Думаете, что я угроза, наверно. Но, поверьте, я вообще не такой. Пришел сюда только из-за Лорэйн — она хотела какие-то дорогие ее сердцу вещи взять. Памятные, знаете. Фотоальбомчик и обручальное кольцо, кажется. В фотоальбоме все фотки, вся ее жизнь, считай…

— А что ты всё за нее трындишь? — возмутился один из охранников. — Она сама-то молчит

— Так вы ее напугали до смерти своими пистолетами, у нее дар речи и пропал! — оправдывался Кевин. — Ну же, Лорэйн, скажи прав я или нет? За фотками ведь твоими пришли?

Повисшая пауза была еще напряженнее предыдущей. От бывшей хозяйки дома ждали ответа, и она его предоставила:

— Да. Только за фотографиями.

Чтобы выстрелить в затылок Уэйну только что был самый идеальный момент, ведь главный среди охранников целиком и полностью был поглощен беседой в другой комнате. Но Дэниел упустил возможность сознательно. Вредить никому он не будет. Они пришли сюда не убивать, а охранники вреда им не желают — Каннингем действительно собирался поменять подгузник ребенку и уйти. Чёрт с ним, с арсеналом этим, без него обойдутся.

Главный обернулся на Дэна, когда тот расстегнул старый подгузник — сменить его на самом деле уже нужно было. В нос обоим мужчинам ударил неприятный запах, однако дочь только сейчас перестала плакать. Каннингем опять запустил руку в рюкзак, теперь за влажными салфетками и присыпкой. Под ладонью опять оказалась рукоять оружия, а охранник опять отвернулся.

— Пусть идет и заберет альбом и кольцо, — произнес Уэйн тоном, не допускающим неповиновения. — Джим, проводи в любую комнату, какую захочет. Миссис Мортинззети, берите всё, что вам потребуется.

Удаляющиеся шаги свидетельствовали о том, что подчиненный принялся немедленно выполнять поручение. Очевидно, есть и вторая лестница, не только та, что видит рядом Дэниел. Это означало, что Митча, Вову и Кея держит на мушке всего один охранник и периодически отвлекающийся на Дэна Уэйн. Каннингем уже использовал присыпку, отложил грязные салфетки и подгузник в сторону на пол. Присыпка,