Они никак не могли определиться, так что предложили бармену их удивить. Это было не самое умное решение. Они получили два напитка – один темно-зеленый, а другой – темно-красный. Они осторожно чокнулись стаканами и отпили из них.

Обе девушки поморщились.

– Боже, тут что, свекла? – Кейтлин чуть не подавилась.

Айрис с трудом смогла сделать несколько глотков. Она посмотрела на зеленую полужидкую массу, а затем снова подняла взгляд на Кейтлин.

– Прошлой ночью Барри съел на ужин пятнадцать куриных котлет.

Кейтлин жалобно фыркнула.

– Ненавижу его.

– Перекусим в «Стейк-Кораль»? – предложила Айрис. Теперь она действительно проголодалась, и дело было не только в отвратном смузи.

– О Господи, да! – улыбка, наконец, появилась на лице Кейтлин, и они со стуком опустили на стойку свои полные стаканы. А затем подруги торопливо удалились, смеясь и держась за руки.

Неподалеку от Централ-Сити протянулось подножие гор, почти не освоенное и до сих пор довольно труднодоступное. Фургон «С.Т.А.Р. Лабс» промчался по извилистой дороге, разбрасывая гравий. Пока Циско с воодушевлением крутил руль, жесткий свет фар высвечивал то грозные скалы, то зияющие между ними пустоты, мотаясь туда-сюда.

Барри вцепился в приборную панель, а пальцами ног уперся в стельки своих черных кроссовок. Проскользив по краю расщелины, фургон вернулся на грязную колею, и Барри швырнуло на дверь.

– Не хочешь притормозить? – прохрипел он. – Мы же не на трассе «Формулы-Один». – Он был благодарен Циско за пару часов бездумной болтовни о компьютерных играх и фильмах, и о том, водится ли в этих горах снежный человек. Он был рад, что Циско не стал спрашивать о его «сбоях» и случаях, когда он выглядел размытым. И все-таки эта благодарность имела пределы. Барри не хотел погибнуть в результате взрыва при автокатастрофе.

Фургон вписался в очередной поворот, и фары высветили очертания белого здания, показавшегося впереди, как только они выехали на открытое пространство. На боковом склоне горного пика возвышалась старомодная купольная обсерватория. По сравнению с крупными обсерваториями, такими, как Паломар, она совсем не производила впечатления. Высоты в ней было, может, метров двадцать, в то время как Паломар возвышалась на все сорок. Когда- то купол был белым, но теперь облицовка кое-где отвалилась, и он казался пестрым, а в некоторых местах проглядывал каркас.

Фургон с шумом затормозил, и в лучах фар заклубилась пыль. Барри открыл заскрипевшую дверь и спрыгнул на каменистую землю.

– Поверить не могу, что он здесь живет. – Заглушив двигатель, Циско погасил фары. Он подошел к Барри. Ничто не нарушало тишину, кроме потрескивания остывающего мотора и их приглушенного дыхания.

– Не удивлюсь, если услышу волчий вой, – пробормотал Циско. – Отличное место для такого странного типа, как Кулидж.

Они зашагали к двери обсерватории. Гравий скрипел под ногами. Барри постучался.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что он странный тип?

– Ну, например, он явно не любит, когда к нему стучатся в дверь. Точно говорю.

– Почему ты так считаешь?

Циско ткнул пальцем куда-то через плечо Барри. Метрах в пятнадцати от них в тени стоял мужчина и целился в них из винтовки. Барри напрягся, но не стал предпринимать никаких действий, опасаясь, что напугает его. За себя он не беспокоился, но результат любого выстрела непредсказуем. Он не хотел рисковать, подставляя Циско под пули.

– Доктор Кулидж? Здравствуйте. Нам нужно с вами поговорить.

Мужчина не шелохнулся. Его ружье тоже.

– Мы застали вас, когда вы куда-то собирались? – спросил Циско. Барри нервно улыбнулся и понадеялся, что Циско сможет сдержать насмешку.

– Мы просто хотим с вами поговорить, – сказал он.

Ствол винтовки поднялся, и мужчина покрепче перехватил приклад.

– Ничего себе! – Барри поднял руки. – Мы тоже ученые. Работаем на «С.Т.А.Р. Лабс». Меня зовут Барри Аллен.

Циско распахнул куртку, продемонстрировав футболку с логотипом «С.Т.А.Р. Лабс».

– Это ничего не доказывает, – прошептал Барри. – Любой может такую купить.

– Правда?

– Абсолютная. Я их в интернете видел.

– Отличная попытка, – произнес вооруженный мужчина. – «С.Т.А.Р. Лабс» закрылись после того, как взорвался ускоритель частиц. – Он повел стволом в сторону. – Так что вам нужно?

Барри так и стоял, подняв руки.

– Мы хотим поговорить о Поющем метеорите.

– Зачем? – спросил Кулидж. – Думаете, я его забрал?

– Нет. – Это предположение удивило Барри. – Полиция знает, у кого он. Мы выяснили, кто убил доктора Ларсона.

– В новостях не было ничего об аресте.

– Все сложно. Это металюди.

– А. Эти существа. – Мужчина опустил винтовку.

Циско облегченно выдохнул.

– Даже не говорите – дайте угадаю, – сказал он. – Винтовка не была заряжена, верно?

– Ошибаетесь. Что вы хотите узнать о метеорите, мистер Аллен? – Он вышел из тени, и теперь можно было различить черты его лица. Он был пожилым, лет шестидесяти пяти или семидесяти, и казался уставшим. Тонкие седые волосы растрепались во все стороны, а борода выглядела неухоженной. На нем были мешковатые вельветовые штаны и плотный кардиган с кожаными заплатками на локтях. Единственной деталью, которая не вписывалась в образ «профессора в отставке» была винтовка. Прищурившись, он посмотрел на Циско.

– Вы – Франциско Рамон, верно?

Циско сглотнул.

– Откуда вам это известно?

– Видел вас раньше. Вы были на заседании Национального Научного Фонда семь лет назад и задали вопрос о возможности выполнения сварки в условиях открытого космоса.

Циско прикрыл рот рукой.

– И правда! А я этого даже не помнил. Но погодите, вас же вроде не было на той сессии докладов.

– Я сидел среди зрителей, и у меня хорошая память. Позже Харрисон познакомил меня с вами в приемной «С.Т.А.Р. Лабс», а потом меня попросили уйти.

– А, вот это я как раз помню, – признался Циско. – Честно говоря, вы были довольно сильно пьяны.

– Да, верно. Я выпил пять коктейлей и закусил тремя крабовыми шариками. Неразумное соотношение. Не хотите зайти внутрь?

Кулидж подошел к двери и повернул ручку. Она оказалась незаперта.

Снаружи царила октябрьская прохлада, но и внутри обсерватории воздух казался ощутимо холодным. Помещение было слабо освещено – горели лишь две лампы накаливания в торшерах без абажуров. Обшарпанная панель управления, сделанная из стали и алюминия, занимала половину полукруглой стены. Провода торчали из отверстий и углублений, где когда-то были шкалы и индикаторы. Остаток стены был завешен старомодными черными и пробковыми досками, а также фотографиями небесных тел.