– Здесь как в музее, – прошептал Циско. – Готов поставить крупную сумму, что он сейчас доберется до ящиков с перфокартами.

Наконец, Кулидж вытащил старую архивную коробку и всмотрелся в надпись на ней.

– Думаю, это она, – пробормотал он. – У меня осталась только одна копия.

Он сгреб со стола путаную связку проводов и направился к одной из контрольных панелей. Затем он изучил штекеры, поднося их к гнездам на панели, и отбросил провода в сторону.

– Вот оно! – Кулидж вставил штекер в какое-то гнездо – раздался довольно громкий щелчок. Затем он соединил этот кабель с другим, а потом – с каким-то адаптером, похожим на деталь портативного пылесоса.

– Итак, – наконец, астроном подключил все это к маленькому жесткому диску. Он ткнул в толстую желтую кнопку на контрольной панели и повернул регулятор. Затем жестом пригласил их подойти. – Вот. Слушайте.

Воздух заполнил визг статических помех, такой громкий, что слышать его было почти больно. Барри ждал, когда шум прекратится, и он услышит пение. Но треск не смолкал. Когда он увидел, что Кулидж слушает внимательно, почти с благоговением, то понял, в чем дело. Он посмотрел на Циско в надежде, что тот расслышал что-то большее.

Растерянность на его лице выдала, что он тоже ничего не слышит.

– Ну как? – спросил Кулидж, перекрикивая шум.

– Я не могу ничего разобрать, правда, – помедлив, откликнулся Барри.

Астроном сделал погромче.

– У меня нет нужного оборудования, чтобы выделить для вас нужные частоты, – сказал он, – но вы слышите, верно?

Барри внимательно прислушался, стараясь различить полутона, но он слышал лишь одну визгливую ноту, от которой начинала болеть голова. Кулидж посмотрел куда-то за спину Барри и нажал на кнопку, останавливая запись.

– Я слышу, – донесся чей-то голос. – Превосходно.

Барри резко развернулся и посмотрел на другую сторону помещения. В открытую дверь вошел Хартли Рэтэуэй. Злодей, известный как Дудочник, был одет в темный свитер с капюшоном, мешавшим разглядеть выражение его лица.

– Превосходная запись, доктор Кулидж, – Рэтэуэй широко улыбнулся и поднял руки, демонстрируя свои смертоносные звуковые перчатки. – Она мне просто необходима.

– А вы еще кто такой? – Кулидж поспешно двинулся к винтовке.

Не переставая улыбаться, Рэтэуэй нахмурился. Воздух перед его перчатками задрожал. Винтовка затряслась и развалилась на куски. Кулидж взглянул на дверь.

Рэтэуэй откинул с лица капюшон.

– Теперь узнаете?

– Нет. А должен?

– Что? Я же слышал, как вы разговаривали, – Рэтэуэй ткнул пальцем в сторону Циско. – Его ты помнишь! А я был правой рукой Харрисона Уэллса в «С.Т.А.Р. Лабс». Хартли Рэтэуэй.

Он сделал паузу, ожидая эффекта.

Кулидж покачал головой.

– Не припомню такого.

Циско рассмеялся.

Рэтэуэй нахмурился.

– А ты заткнись! Что ты вообще здесь делаешь? Работаешь мальчиком на посылках у Флэша?

– Не завидуй, Хартли, – Циско немного сдвинулся в сторону пульта, где на груде кабелей лежал жесткий диск. – У тебя просто незапоминающееся лицо. И биография.

Вибрации сотрясли бетонный пол. Барри насторожился, готовый действовать. О том, чтобы защищать тайну своей личности, не шло и речи – приоритетом была безопасность Циско и доктора Кулиджа. Из темноты появилась вторая фигура. Шона Баез. Она окинула обсерваторию внимательным взглядом, высматривая других людей, вероятно, выясняя, нет ли рядом Флэша. Затем она с довольным видом прислонилась к плечу Рэтэуэя.

– Заберем ее и убираемся, – прошипела она. – Он наверняка где-то неподалеку.

Рэтэуэй пожал плечами, оттолкнув ее.

– Доктор Кулидж, я забираю эту запись.

– Я так не думаю, – ответил пожилой астроном.

Язвительно ухмыляясь, Рэтэуэй двинулся вперед быстрым шагом. Шона стояла в дверях, с беспокойством вглядываясь в ночь. Рэтэуэй положил руку в перчатке на белый корпус телескопа, а затем повернулся к Кулиджу.

– Я хочу, чтобы ты подошел вон к тому столу и принес мне запись. Передай ее мне. Если ты не подчинишься, я уничтожу твой телескоп. Может, тогда ты запомнишь мое имя.

– Не думаю, что стану забивать себе голову, – ответил Кулидж.

Барри осматривался по сторонам, оценивая обстановку. Хотя в распоряжении Рэтэуэя было больше разрушительной силы и при этом он был редкостным гадом, Шона была приоритетной целью. Именно из-за нее металюдям удавалось ускользнуть. Как только он уберет ее из уравнения, переловить остальных станет намного проще.

Лампы. Если он собьет два хлипких торшера, которые освещали обсерваторию, возможно, здесь станет слишком темно для нее, и она не сможет телепортироваться – по крайней мере, какое-то время.

– Просто забери эту штуку, Хартли! – крикнула Шона от дверей. В ее голосе явно слышалось беспокойство. – Давай убираться, пока не явился Флэш.

– Нет! – крикнул в ответ Рэтэуэй. – Я хочу, чтобы он сам вложил ее в мои руки.

Он заставил телескоп содрогнуться. По обсерватории пронесся звон бьющегося стекла. Кулидж хрипло вскрикнул и бросился к Рэтэуэю, размахивая руками. Человек в капюшоне удержал старика, но все-таки пропустил неслабый удар в челюсть.

Зарычав, Рэтэуэй запустил звуковую волну.

Кулидж открыл рот, все его тело затряслось.

– Циско, беги! – Барри схватил ближайший торшер, выдернув провод из розетки. Он размахивал его крепкой медной стойкой, как битой. Барри ударил Рэтэуэя, и лампа с треском разбилась.

Шона появилась рядом со столом. Ее руки вцепились в груду проводов. Но рядом с ними уже ничего не было.

Циско успел схватить жесткий диск и спрятался за телескопом.

Барри вырвал Кулиджа из рук Рэтэуэя. Его руки вибрировали от одного прикосновения. Оттолкнув астронома в сторону, Рэтэуэй быстро сменил тактику и уперся рукой в грудь Барри, посылая в его тело разряд. Голову пронзила боль, а руки онемели.

Остановившись на секунду, Циско подобрал длинный провод, который тянулся за жестким диском, набросил его на голову Рэтэуэя и как следует потянул. Ему удалось, застав Рэтэуэя врасплох, сбить его с ног.

Тяжело дыша, Барри шагнул в сторону. Его зрение затуманилось. Он опустился на одно колено.

Внезапно Шона появилась рядом с Циско. Она вцепилась в жесткий диск, но Циско закричал и крепко прижал его к груди. Они оба исчезли…

…и появились на другом конце обсерватории. Глаза Циско были широко распахнуты от пережитого потрясения, но он не выпускал из рук жесткий диск. Оба исчезли снова. И тут же появились в другом месте, не прекращая борьбы. Циско испуганно кричал, но не сдавался.