— Да Ритка же! Ритка Мурашко! Марго! Наша Ритка, та самая!

— При чем тут эта Мурашко? — Забелин встал, с шумом отодвинув кресло, и шагнул к Ваське. До сих пор никто из сотрудников телецентра в присутствии Забелина не решался упоминать о Рите. Хотя за его спиной журналисты и технари с удовольствием шептались, передавая друг другу подробности того знаменитого вечера — как звезда экрана бежал по дороге к метро, сверкая голыми ляжками, в то время как его брюки ехали следом в его же машине. Но при Косте каждый старался делать вид, что уже давно не помнит никакой Риты-журналистки.

— Костя, ты только не волнуйся…

— А почему я должен волноваться?

— Ну если тебе все равно, то тем лучше. Я просто подумал, что надо тебя предупредить.

— Да о чем, дурья голова?!

— О том, что она… Марго… Сейчас в гримерке сидит…

— Что-о-о??!!

— Костя, Костя! — попятился Васька. — Я не виноват! И никто не виноват! Я только предупредить зашел… Так получилось…

— Как?! Как ЭТО могло получиться?!

— Ну ты же сам сказал найти ту девчонку, которая возле Кеми почти что целого динозавра нашла! Сам на планерке разорялся — мол, хоть землю носом ройте, но сделайте так, чтобы мы были первыми, кто их на всю страну покажет! Девчонки-редакторши и давай стараться! Когда в первый раз фамилию ее услышали, подумали — совпадение! Ну не может быть, чтобы наша Ритка, которая в трех соснах заблудиться могла и двух слов никогда без ошибки в эфир не произносила, вдруг оказалась на Севере, да еще и с динозаврами согласилась дело иметь! Узнали телефон, позвонили, попали на квартирную хозяйку, та согласилась этой Мурашке наше приглашение передать, пропуск ей заочно выписали. И вот, представь, захожу я теперь в гримерку посмотреть, что же это все-таки за первопроходчица такая, а там — Марго собственной персоной! Наша, наша Ритка Мурашко! И какой-то мужик с нею. За руки держатся!

— Зачем она там?! А?

— Так на передачу пришла! В качестве героини! К тебе, на «Нулевую версту»!

— Гони ее отсюда, — прошипел Забелин сквозь зубы, приближаясь к Ваське вплотную.

— Ты что, Костя?! У нас передача заявлена, мы же анонс дали! За такое дело, знаешь… За срыв эфира мы можем сами с работы полететь!

Резко отвернувшись, Забелин на негнущихся ногах пошел обратно к столу и мешком плюхнулся в кресло. Закрыл лицо руками и замолчал, не в силах представить, что сейчас ему, Константину Забелину, придется выходить в эфир и на глазах у своих коллег и миллионов телезрителей брать интервью у человека, которого он, пожалуй, ненавидит… Да, ненавидит! И поделать ничего нельзя — придется не только делать вид, что его живо интересует сенсационная находка этой… Риты (даже про себя он не мог назвать ее по имени, не передернувшись при этом), и выражать «огромную благодарность» от имени «всех нас».

Это было равноценно еще одному позору. Которые ему снова придется пережить по милости этой девицы!

— Костя, — заглянула в дверь звукорежиссер, — до эфира десять минут. Пора.

* * *

— Не волнуйся, я буду все время держать тебя за руку, — шепнула Рита, в последний раз поправляя Глебу его непокорный вихор на затылке.

— Не держи меня за ребенка. Я совсем не волнуюсь.

— А я волнуюсь.

— Ну тогда я сам буду все время держать тебя за руку.

Он держал ее за руку все время, пока шел эфир — все полтора часа, которые они просидели под слепящими софитами в студии «Нулевой версты».

— Что привлекает вас в путешествиях? — спрашивал Забелин у Глеба.

— Страсть к состязанию, сочетающаяся с любознательностью; переживание приключений, возникающих каждый день; видение мира глазами художника. Меня не интересуют просто физические усилия, необходимые на пути к Полюсу, при восхождении на Эверест, при плавании вокруг мыса Горн. Я получаю удовольствие, когда ко мне приходят духовные силы. Преодолеваю путь сначала духом, а потом уже телом. Как сказано: «Если ты находишься здесь телом, а не находишься духом, то сие бесполезно», — отвечал Сваровский.

Студия взрывалась аплодисментами, и Рита не сводила с Глеба сияющих глаз.

— А что дала эта экспедиция вам лично? — спрашивали у Риты.

— Любовь! — отвечала она, не раздумывая. — И сознание того, что встретить свою Любовь — это не столько удача, сколько внутренняя готовность, которая достигается не только желанием, но и трудом. Готовность в данном случае включает в себя и способность сделать счастливым вашего избранника. Если вы будете к этому готовы — то обязательно его встретите.

— Это слишком романтично, — замечал Забелин в свой микрофон.

— Нет, нет! И я желаю вам лично когда-нибудь это понять. Я желаю вам, лично вам, Костя, когда-нибудь действительно понять, что же такое настоящее счастье.

— И что же это такое?

— Боюсь, что мой ответ снова покажется вам не слишком оригинальным. Счастье — это Любовь…

Ей аплодировали даже громче, чем Глебу.

Потому что каждый понимал, что она права.

Не так ли?