— Конечно, сэр.

Каин был очень доволен и рад. Вместо устаревших как физически, так и морально «соколов», с которыми он никогда не имел дело и видел в натуре впервые в жизни, сесть на новенькие «нейтроны».

— Отлично. Тогда пойдем подписывать. И если не пил и не ширялся, что проверит доктор, то уже сегодня вечером сможешь опробовать машину, но прежде на симуляторе.

— Благодарю, сэр!

Ночью он показал чудеса пилотажа уже с Ларой, подумав, что не так уж она и ненасытна. Просто в прошлый раз он сам был несколько подавлен свалившимися на него неприятностями.

— Все-таки пилоты маньяки, — сказала Лара, развалившись на кровати и тяжело дыша. — А особенно военные.

— Ты знала много пилотов, особенно военных? — с неожиданным чувством ревности поинтересовался Каин.

— Нет, ты первый.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Чувствую. Стоило тебе только снова встать на крыло, как у тебя появились силы, хотя по всем выкладкам после пилотирования ты должен быть уставшим, как шахтер, вышедший из забоя.

Иннокент рассмеялся такому сравнению.

Что ж, она была права. Каин действительно почувствовал себя значительно лучше после того, как опробовал новенький «нейтрон» — модернизацию учебного варианта. С «протоном» его, конечно, не сравнить, в полтора раза легче, меньше, отсюда худшие показатели скорости и мощности, но он все равно лучше многих машин, тех же «соколов». Даже странно, что многие пилоты отказались менять свои старые разваливающиеся самолеты из чувства привязанности. Хотя у многих пилотов имелся бзик, они считали свои машины живыми, понапридумывали кучу ритуалов, общались с ними… Каин таким расстройством психики не страдал. Для него любой самолет — это машина, и лучше чтобы она была как можно новее и мощнее.

Что касается вооружения «нейтронов», то оно стандартно и несколько уступает армейским машинам, что тоже понятно. На носу разместили шестиствольную плазмодинамическую пушку ГПД-6, в крыльях поставили две обычные АПК-2000, тоже роторные и тоже шестиствольные.

Последние пушки очень медлительны. Судите сами, или семь километров в секунду у ГПД, или полторы-две тысячи метров у газодинамических. С таким оружием можно драться только ну на очень близких дистанциях. Скорее уж они предназначались для обстрела менее подвижных мишеней вроде абордажных шаттлов пиратов, просто забрасывая их снарядами, или, что еще более вероятно — штурмовки наземных целей.

На крылья также можно повесить кассеты с ракетами, но, как выяснилось, ни пираты, ни наемники подобным оружием не пользовались, по крайней мере в массовом порядке. Во-первых, дорого, а во-вторых — малоэффективно. Такую роскошь могла себе позволить только армия.

Гораздо дешевле обходились твердотопливные аналоги, производящиеся на одной из независимых планет-метрополий, но они по сравнению с ракетными двигателями на плазме от ВПК Конфедерации сильно уступали в скорости. Самолет же мог просто уйти от такой ракеты, всего на несколько секунд включив форсаж.

Противоракетную защиту на «нейтроны», как и прочие самолеты, все же устанавливали.

— Все еще летаешь?

— Есть такой грех, — еще больше растянул улыбку Иннокент, действительно переживавший недавнее чувство полета на «нейтроне».

— Точно маньяк, — констатировала Лара. — Рядом с ним лежит девушка, а он думает о самолете. Я ведь и обидеться могу…

— Ты когда-нибудь летала на самолете? — спросил Каин.

— Нет…

— Я как-нибудь тебя прокачу. Я там, в одном из ангаров, как раз видел двухместный штурмовик «сармат». Может, тогда поймешь, что это такое… чувство полета. Перегрузки взлета и разворота от фигур пилотажа, свободное падение, пике…

— Ты сейчас так говоришь… словно это приятнее секса.

— Ну… я бы не стал сравнивать такие разные вещи, — немного смутился Иннокент.

— А вы часом не кончаете во время полета? — подначила его Лара.

Каин поперхнулся. Несколько его приятелей вдрызг пьяные признавались в таком грехе. Да и сам Каин чувствовал что-то похожее, эрекция эрекцией, но с ним, к его большому счастью, до конфуза не доходило.

— Теперь уже и я могу обидеться, — не стал закладывать товарищей по профессии Иннокент.

— Скоро в рейд?

— Послезавтра.

— Быстро…

Каин увидел, как Лара недовольно поджала губы.

— Что-то не так?

— Нет, все нормально, — тут же улыбнувшись, ответила Лара. — А когда вернешься?

— Предположительно через три недели. Может, чуть больше…

— Хорошо… это недолго. А теперь давай на взлет и в пике, — засмеялась она, потянув Каина к себе за руку.

— Есть на взлет! Хотя… — усмехнулся он, — ты не находишь, что это больше похоже на шахтерский труд — работу отбойным молотком, чем на полет?!

— А коленом между ног по отбойному молотку и двум заправочным картриджам?!

Корабль «Барс-2», несший в себе эскадрилью в двенадцать самолетов по шесть машин «сокол» и «нейтрон», переделанный под носитель из старой малотоннажной баржи, шел в авангарде из пяти грузовых платформ.

Пираты предпочитали встречать торговцев на выходе из гиперперехода. Вот и приходилось охранникам первым совершать прыжок, чтобы быть готовым к возможным неприятностям. Но в этот раз обошлось, корабль зашел в систему центральных миров, достаточно развитую, со своими полицейскими силами, куда пираты соваться не решались.

Теоретически космические разбойники могли напасть и в тот момент, когда охрана уже уйдет в прыжок, но это маловероятно. Им просто не хватит времени, чтобы настигнуть жертву. Корабли уходили в прыжок с интервалом в пять минут, так что за это время никто не управится. А если подозрительные суда все же окажутся достаточно близко к каравану, то охрана, наоборот, пойдет последней.

Но вот вопрос, является ли наличие охраны достаточным поводом для пиратов не атаковать приглянувшееся судно? Это и решил узнать Каин Иннокент у новых товарищей. Сейчас они играли в карты — больше на корабле заняться просто нечем. Спортзала нет, даже имитационные тренажеры отсутствовали. И не уединиться. Пилоты жили в кубрике по двое, обычно напарники по звену, чтобы хоть в тесном общении научиться понимать друг друга с полуслова. Корабль небольшой, всего пятьдесят человек экипажа, не считая, конечно, пилотов и авиамехаников. Не разгуляешься.

— А что, парни, часто приходится стрелять?

— Раз на раз не приходится, — пожал плечами один из старейших пилотов агентства, лет сорока, с позывным Акула.

Зубы у него действительно весьма отличались от нормальных — треугольные, подпиленные, как у одноименной рыбы, разве что не в два ряда. Большой оригинал.