Рукопожатие было сильным и энергичным. Сам мистер Дэлбри был высок и статен, в элегантном костюме, стоившем, по оценке Кэсс, больше ее месячного заработка. Седина в волосах добавляла ему солидности и привлекательности.

— Я слышал, что вы хорошо разбираетесь в искусстве, — сказал он, обращаясь к Кэсс.

Девушка внутренне сжалась. Похоже, он слышал, как они с Эмили обсуждали его недавнюю покупку!

— Я сказала Уильяму, что пригласила к обеду друга-художника, — Эмили поспешила успокоить Кэсс, — и он просил познакомить его с вами. Гэбриел, дорогой, не поможешь ли мне кое-что сделать, будь добр.

Это было сказано таким безапелляционным тоном, что Гейбу пришлось повиноваться. Он неохотно выпустил плечи Кэсс и взял за руку Эмили.

— Думаешь, правильно было оставлять Кэсс одну в обществе Уильяма? — усомнился Гейб, когда они отошли.

— Почему бы и нет? Она прелестная, умная, интеллигентная и воспитанная девушка. Что ты о ней так беспокоишься? Она отлично со всем справится.

— Да я не о ней беспокоюсь, а о других гостях. У Кэсс предвзятое отношение к богатым аристократам.

— Включая тебя, дорогой?

— Меня она не любит по другим причинам.

— Я уверена, что ты ошибаешься. Просто она расстроена из-за похищения бедняжки Крудли. Возможно, она сделала и сказала нечто такое, о чем сама жалеет. Может быть, даже набрасывается на людей, которые пытаются ей помочь. Но она леди. Ей никогда не придет в голову намеренно оскорбить кого-нибудь из моих друзей. А теперь помоги мне найти Еву.

Когда позвали к столу, Гейб заметил, что карточки были разложены не так, как они лежали днем. Он должен был сесть на свое обычное место рядом с миссис Кроссуайт, восседавшей во главе стола, но Кэсс, которой предназначалось место по другую сторону от Эмили и напротив Гейба, переместилась на другой конец стола.

Гейб был немного обеспокоен тем, как поведет себя отшельница Кэсс в окружении незнакомых людей, о которых она, возможно, невысокого мнения.

Но он напрасно беспокоился о Кэсс. В столовую она вошла под руку с кузеном Эмили Эдгаром, бывшим судовладельцем, а ныне — членом правления нескольких компаний. Отыскивая свои места за столом, они непринужденно болтали. Во время обеда мягкий, живой смех Кэсс то и дело раздавался на другом конце стола.

— Она царица бала, ты не находишь? — спросила Эмили Гейба.

— Она это заслужила. У нее не так уж много возможностей проявить себя.

— Мне жаль, что тебе приходится довольствоваться скучной компанией такой старухи, как я.

— Мне с тобой никогда не скучно, — искренно ответил Гейб. — Во всяком случае, я уверен, что без моей надоедливой опеки Кэсс чувствует себя гораздо лучше. Почему-то я всегда вызываю у нее раздражение.

— Это понятно, ведь ты все время даешь ей понять, что она у тебя под подозрением. А поскольку она считает тебя привлекательным, твое недоверие еще больше ее ранит.

— Ничего не могу с этим поделать.

— С чем именно? С тем, что ее влечет к тебе? Или тебя к ней?

— Не стоит нарываться на неприятности, Эмили, — вздохнул Гейб. — Пока не разрешится проблема с выкупом, я не могу себе позволить беспокоиться о ком-либо, кроме тебя.

— В жизни не все можно разложить по полочкам, Гэбриел. Пока ты решаешь одну проблему, появляются другие. Кэсс не станет ждать, когда ты сочтешь возможным ей доверять. И что, если она не простит тебя за то, что ты сторонился ее, пока не получил нужных доказательств ее невиновности?

— Придется рискнуть.

— Но не за мой счет, — заявила Эмили решительно. — Я полностью доверяю этой девушке. Она неспособна кого-либо обмануть, разве что саму себя, и я надеюсь, что смогу помочь ей преодолеть этот недостаток.

Гейб посмотрел на Кэсс. Ее голова была чуть повернута в сторону собеседника. В свете свечей контуры ее лица казались слегка размытыми. На ее губах играла застенчивая улыбка.

— Вот что я скажу тебе, Гэбриел: не доверять тому, кому нужно доверять, еще хуже, чем доверять тому, кто доверия не заслуживает.

— Я это знаю, Эмили, — ответил Гейб, наблюдая за тем, как Кэсс машинально трогает серебряную цепочку на шее. — Хотелось бы мне знать, какую именно ошибку я сейчас совершаю.

Вечер, как показалось Кэсс, кончился слишком быстро. Эмили, провожая последнего гостя, заметила с улыбкой:

— Думаю, вы были бы не против веселиться до утра, дорогая.

— Все так хорошо ко мне отнеслись. — Кэсс была явно этим удивлена. — Большое спасибо, что пригласили меня. Я еще никогда не проводила такого приятного вечера.

— Какой милый комплимент. Поскольку мы стали друзьями, я надеюсь, вы будете чаще к нам приходить.

Где-то у себя за спиной Кэсс услышала осторожное покашливание Гейба. Она не стала оборачиваться, уверенная в том, что увидит недовольное выражение его лица.

— Непременно, — ответила Кэсс.

— Вот и хорошо. А теперь я должна пожелать вам доброй ночи. У меня на завтрашнее утро назначена встреча, а мне нужно поспать не менее восьми часов, чтобы завтра моя голова соображала. Гэбриел, проводи, пожалуйста, Кэсс в ее комнату.

— Мне надо проверить Пола и убедиться, что везде все закрыто. Ева может проводить Кэсс.

Словно по мановению волшебной палочки, Ева материализовалась рядом с Кэсс.

— Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Эпплтон.

— Позвольте еще раз поблагодарить вас, миссис Кроссуайт, — сказала Кэсс.

— Увидимся завтра утром, дорогая.

Ева привела Кэсс в просторную, прекрасно обставленную спальню. Чемодан Кэсс стоял на стуле возле антикварного столика, на котором были расставлены ее туалетные принадлежности.

— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, пожалуйста, — Ева показала на старинный колокольчик, висевший на шнуре около двери. — Или позвоните по внутреннему телефону.

Кэсс молча кивнула, несколько подавленная тем, что ей предлагают вызвать слугу. Даже останавливаясь в гостиницах, она никогда не вызывала горничных.

Когда Ева удалилась, Кэсс сбросила туфли и, плюхнувшись на кровать, стала прокручивать в памяти события вечера. Она думала, что у нее не может быть ничего общего с гостями Эмили и ей не о чем будет с ними разговаривать. Но гости, против ее ожидания, оказались очень интересными собеседниками. Еще никогда она себя так хорошо не чувствовала в обществе незнакомых людей. Все отнеслись к ней тепло и с явным интересом внимали ее суждениям, а то, что она определенно была не их круга, их ничуть не смущало.

Казалось, только Гейб Престон чувствовал себя не в своей тарелке. Во время обеда он был мрачен и не разделял царившего за столом веселья. Кэсс подозревала, что она была тому причиной. Весь вечер она ощущала на себе его пристальный взгляд, хотя лицо его оставалось непроницаемым.