Стас вернул Владе фотографии.

— Что-то я проголодался. Какой там кусочек сыра послал Кукловодов двум воронам?

— Я не ворона, а ласточка, рыбонька и зайчик! — обиделась Влада, доставая пакет.

— Причем одновременно. Голова ласточки, хвост рыбоньки и туловище зайчика.

— Мантикор, и тот симпатичнее был. Вчера вечером, между прочим, ты по-другому пел. Тебе бутерброд с сыром или ветчиной?

— И с рыбой тоже.

— Ты бы еще с икрой захотел.

— Обожаю траурные бутерброды — с одной стороны икра красная, с другой черная.

— Победим в первом туре — устроим траур по своим противникам!

— И будем носить его — в смысле есть — не менее трех дней!

Они жевали бутерброды, пили из пластмассовых стаканчиков горячий кофе. Стас пытался острить, но вскоре Влада перестала отвечать на его шутки и улыбаться, пропустила очередную реплику Стаса между ушей, задумалась о чем-то и вдруг спросила:

— Стас, ты что, всерьез рассчитываешь получить эти пять тысяч?

— Почему бы и нет?

— Потому что с нами не заключали никаких контрактов. Потому что Кукловодов угрохал кучу денег на нашу подготовку и наверняка захочет вернуть хотя бы часть из них. Потому что никто не помешает ему прикарманить наши деньги. Да и какие они наши? Мы три недели играли в увлекательную игру, жили в свое удовольствие — за что платить?

— За то, что мы научились метко стрелять, импровизировать, за удары током и унижения первых дней…

— Неужели ты не понимаешь, что нас наверняка кинут? Никаких письменных обязательств Кукловодов на себя не брал. Ни один суд не примет решение в нашу пользу!

— Ну у тебя и базар… Словно у адвоката в суде! — восхитился Стас.

— Папин банк уже несколько раз судился из-за не возвращенных кредитов, кое-что отец рассказывал маме, вот я и наслушалась.

— Ну, не получим деньги так не получим. Уж по сто тысяч, ежу понятно, нам не обломится никогда, нигде и нипочем, да и по пять вряд ли. Ты права — мы свое уже получили, осталось отблагодарить Кукловодова удачным выступлением и ждать соревнований по виртуальным играм. Думаю, он нас пригласит.

— Тогда чем ты расстроен?

Стас дожевал бутерброд, в два больших глотка допил кофе, с хрустом смял стаканчик, выбросил его в открытое окно.

— Не мусори, пожалуйста, мы не в Америке, — поморщилась Влада.

Стас снял очки и посмотрел на Владу так, что она, смутившись и встревожившись, немедленно прижала свой пальчик к его губам, а потом и поцеловала.

— Давай отложим разговор на вечер. Я примерно представляю, что ты хотел мне сказать, и ты тоже.

— Что — тоже?

— Представляешь, что я могла бы сейчас тебе ответить.

— Весьма смутно.

— Ты знаешь, я тоже смутно, и даже не весьма, а очень, — засмеялась Влада. — Интересно, шоколадку для меня Кукловод не догадался в пакет положить?

Стас смотрел на ее лицо, пытался разглядеть глаза, скрытые темными очками, и не мог.

Ну, что она сейчас могла сказать Стасу? Что он хороший парень, надежный партнер в игре… а может быть, и в постели тоже, что она с удовольствием проводила с ним дни и ночи, потому что таким боком повернулась к ней фортуна. Но окажись на его месте парень повыше ростом и посимпатичнее — было бы то же самое! Да что там говорить… У Влады ни разу не возникло желания лечь в «супружескую» постель раньше, чем у Стаса. Ей с ним хорошо — но этого совершенно недостаточно для… для…

«Для чего? — сердито спросил сам у себя Стас. — Я что, собрался на ней жениться?»

Ответить самому же себе он не успел: сверчком прострекотал мобильный телефон. Стас схватил трубку, выслушал короткое сообщение, ответил почти весело:

— Место встречи изменить нельзя!

Влада тоже обрадовалась — наверное, тому, что теперь не придется выяснять отношения.

— Черная «волга», высланная за Карлосом, на подходе, — сказал Стас, вынимая пистолет из кобуры. — Пора и нам.

Влада тоже проверила «пушку», спрятала ее, оставив кобуру расстегнутой.

Воробьи, суетившиеся на газоне рядом с «маздой», брызнули в стороны.

Они въехали в уже знакомый по тренировкам переулок, под «кирпич», которого в виртуальности, однако, не было.

Зато особняк Карлоса был точно таким же, как в виртуальности: двухэтажное здание постройки примерно середины прошлого века. В архитектурных стилях Стас разбирался плохо и поэтому не мог однозначно сказать, что это — советский псевдоклассицизм или сталинский ампир. Но это был именно особняк, а не новомодный коттедж. Перед входом с четырьмя колоннами — небольшая овальной формы клумба, вокруг всей территории — невысокий забор с кирпичными столбами и черными металлическими прутьями между ними, наверняка новодел. А на угловых высоких столбах — миниатюрные телекамеры. Однако…

— Целуемся. Нас прогоняют. Ты устраиваешь сцену и остаешься, — напомнил Стас сценарий представления, уже сыгранного ими несколько дней назад в виртуальном Багдаде.

Задувавший в открытое окно ветерок прекратился, как только Стас поднял стекло. В машине сразу начала накапливаться духота — кондиционера в старой «мазде» не было, — но приходилось терпеть; это было необходимо по сценарию.

— Да, противник тоже подготовился не слабо, — сказал Стас. Влада не поняла, о чем он, и Стас пояснил: — И «кирпич» на въезде в переулок повесили, и форму на своего игрока напялили. А ведь за все это нужно было отстегнуть кому-то, и немало!

Действительно, едва «мазда» остановилась у ворот особняка, из них выскочил милиционер.

— Ты что, ослеп, кретин?! В переулок въезд запрещен!

Стас и Влада уже целовались, время от времени поглядывая — сквозь опущенные ресницы — на «милиционера».

— Да я вас сейчас! — забарабанил «мент» кулаком по крыше машины. — Опусти стекло!

— Что? Вы что-то сказали? — крикнул Стас и даже приложил к уху ладонь.

С противоположной стороны переулка в него въехала черная «волга» аж с тремя антеннами на крыше, резко затормозила перед воротами особняка, буквально в трех метрах от «мазды».

— Я говорю: убирайся отсюда! — бесновался «мент».

— Говорите громче! Не видите — у меня стекла подняты! — кричал ему в ответ Стас.

Из «волги» выскочил охранник, в камуфле и высоких ботинках, с кобурой на поясе. Водитель, в штатском, остался сидеть за рулем.

Стас нажал на кнопку, опустил стекла до отказа. Их машина, проехав вперед метров семь, остановилась теперь с другой стороны «волги».

— Ты что, не понял, придурок? — рысью подбежал к ним все тот же «мент».

Влада, разыграв свою часть спектакля, сердито хлопнула дверцей, вышла из машины и пошла в ту сторону, откуда они со Стасом приехали, бросая косые взгляды в сторону особняка.