– Что-нибудь придумаем, – сказал Алексей. – Продадим Мерседес.

– Вы зря беспокоитесь на счет денег, мои друзья, – вступил в беседу Курт. – Заводите машину и поехали.

– Мои друзья, – шепотом с ухмылкой передразнил его Алексей.

– Куда? – спросил Павел.

– Я все объясню по дороге. Поезжайте за город. Там есть бывшая ферма. Я покажу одно место, которое с лихвой окупит поездку.

* * *

По дороге Курт рассказал им историю, случившуюся более тридцати лет назад…

На окраине города на большой поляне двое патлатых молодых мужчин сбросили с плеч рюкзаки и лопаты.

– Вот мы и на месте, – выдохнув папиросный дым, с удовлетворением сказал долговязый.

– А ты уверен, Толян, что это именно то место? – спросил невысокого роста парень в ватнике.

– Уверен, Васёк, – хмыкнул долговязый. – У нас ведь карта есть. Когда горел городской архив, выносили столько всякого хлама… Там я и нашёл старый план города. На нем и кладбище немецкое сохранилось. Моя бабка рассказывала, что здесь двести лет назад как немцев стали хоронить. Они ещё при царице Екатерине из Германии переселились. Здесь село когда-то немецкое стояло. В сорок первом немцев в Казахстан переселили. Село обезлюдело, а когда фашистов Красная Армия здесь стала колбасить, то их трупы на старом кладбище немецком закапывали. Село, сказывают, было не из бедных. Народ был зажиточный. Золотишко мало-помалу у всех было: у кого кольца, у кого медальоны, а в основном зубы. У фашистов тоже, наверняка, всё это было. Наши им в рот не заглядывали. Свозили погибших и закапывали.

– Вот это мы и проверим.

Они походили по местности, прикинув объем предполагаемых работ. Поставили палатку, и приступили к раскопкам.

Удача не заставила себя долго ждать. Лопаты с каждым комком рассыпчатой земли выбрасывали кости и черепа.

– Нашёл! – вскрикнул радостно Васька. – А вот и зуб, кажись, золотой. Глянь, Толян!

– Вот, видишь! Что я тебе говорил? Складывай в банку.

Выдранный из черепа зуб звякнул о донышко пустой трёхлитровой банки.

Днем они работали, а с заходом солнца прятались в палатке. В один из поздних вечеров в свете керосиновой лампы Толян, отхлебнув из последней поллитровки водку, сказал:

– Ну, вот, Васёк. Завтра поковыряемся последний день и хватит.

– Думаешь, больше здесь делать нечего?

– Хватит. Не кони, поди, пахать так долго. Пять дней копаем, баста! Этого золота нам с тобой хватит, – он довольно хмыкнул, доставая из сумки две полные банки с золотыми коронками и прочими мелкими побрякушками.

– Ништяк! – мечтательно вздохнул Васька.

Недалеко от них послышалось отчётливое звяканье металла, как будто две лопаты ударились друг о друга.

– Это ещё кто? – вздрогнул Толян. – Конкуренты, никак, притопали? Быть этого не может! Ты никому про нас не трепался?

– Нет, конечно! Мы же договорились никому не рассказывать.

– Кто-то там есть. Иди, посмотри. Топор возьми…

Васька нащупал фонарик и выполз из палатки. Толян достал из-под подушки обрез двустволки, затолкал патроны. Тревожно стал всматриваться в темноту, где скрылась коренастая фигура сообщника. Опрокинул в рот остатки водки. В потёмках вдруг раздался почти что поросячий визг товарища. Вскоре появился и сам Василий. Он лишился дара речи, быстро залез в палатку, стоя на карачках, беззвучно открывал и закрывал рот.

– Ну что ты как карась губищами зашамкал? – брезгливо поморщившись, пробасил, более решительный Толян. – Чего испугался, сыкун? Кто там ещё? Ну, отвечай!

– По-по-пок-покой…

– Покойники что ли? Ну, ты, тундра, трус! Кто-то, видимо, нас из городских выследил. Надо разобраться. Сколько их?

– Не-не-не-знаю…

– Не-не-не, – передразнил Толян.

Он полез из палатки.

– Н-не оставляй м-меня, п-прошу, не оставляй! – заканючил Васька, хватая товарища за одежду.

– Ну, так пошли со мной! Куда топор подевал?

Они осторожно отошли от палатки. От Васьки толку не было – он только мычал что-то нечленораздельное, прилип к Толяну и осторожно выглядывал из-за его спины. Толян освещал дорогу фонариком, держа наготове обрез. Васька вскрикнул, дёрнул Толяна за свитер и показал пальцем туда, где в нескольких шагах от них висел в воздухе топор.

Топор слегка покачивался из стороны в сторону, от лезвия отражался лунный свет. Толян, не долго думая, выстрелил. От лезвия отскочил дробовой заряд. Второй выстрел также ничего не изменил. Толян чертыхнулся и перезарядил обрез. Топор вдруг двинулся навстречу и выбил из рук Толяна оружие.

– Кто здесь? – фальцетом заорал ничего не понимающий Толян.

От его крика Васька упал на карачки и медленно пополз в сторону, но от услышанного через пару секунд незнакомого голоса припал к земле и замер.

– Вы, мерзкие копатели могил! Это я – великий дух тьмы к вам обращаюсь, – заговорил страшным голосом Курт. Вы нарушили покой мертвых и должны пойти к ним в услужение!

Из кустов высоко над землёй поднялся недавно выкопанный друзьями скелет, державший топор.

Пришла очередь Толяна поддаться охватившему его ужасу. Он осветил фонариком скелет, отступил на несколько шагов назад, споткнулся об Ваську и упал. Падение только прибавило страху обоим. Они вскочили на ноги и бросились бежать, едва не падая в выкопанные самими же ямы. Но везде на их пути вставал страшный скелет. В конце концов, бегство дало свои результаты и им удалось покинуть страшное место.

Со следующего утра в городе появились два умалишённых жителя, в которых еще можно было узнать Толяна и Василия…

– Вот такая история, – закончил Курт. – А золото я перепрятал, оно вам ещё понадобится. Воровать же деньги из банков и магазинов я принципиально не хочу.

На заброшенной ферме Курт показал место, где было закопано золото. Друзья извлекли его и увезли с собой.

По дороге обратно некоторое время стояла тишина. Её нарушил Курт, как всегда, заставивший вздрогнуть живых.

– Вам нужно ехать на машине. Я поеду вместе с вами. На другом виде транспорта я передвигаться не привык.

– Хорошо, – согласился Павел. – Долго собираться не будем.

Алексей возражать не стал.

Шиманский провел в госпитале несколько дней и был отправлен обратно в лагерь. Не каждому узнику концлагеря предоставлялась такая возможность – провести время под наблюдением и уходом врачей. И хотя сказать, что его здоровье сильно поправилось, было бы не правильным, но эти дни, безусловно, пошли ему на пользу. Профессор понимал, что за это ему придётся платить дорогой ценой. Сомнения терзали его душу. На одной чаше весов – намерения нацистов использовать фантомы в своих интересах, на другой – участь семьи. И хотя жизнь близких людей была ему очень дорога, он понимал, что Руф, добившись от него секрета эликсира, то есть, узнав, где спрятан настоящий минерал, не будет потом церемониться с его женой и детьми, как и с ним самим тоже. Его мозг лихорадочно искал ответа. И он его нашел. Но он до конца не был уверен, что его план сможет воплотиться. Но другого выхода не было…