Где бы мы ни были, чем бы ни занимались, а выглядеть должны так, как будто у нас вся сила.

Все это понимаем, когда втроем заявляемся на очередной прием.

Все знают, что наметился раскол. В каждых глазах читается неизбежность и неизвестность. Все напряжены донельзя и каждый тщательно следит за тем, что происходит.

При этом выглядя так безупречно, как будто теперь — наши золотые времена.

— Влад, — не успеваю подойти к очередному гостю, как меня перехватывает Санников.

Подхватывает под локоть и утаскивает в одну из свободных комнат.

И, как бы мне ни нужна была сейчас его поддержка и то партнерство, которое намечалось прежде, а глаза сами наливаются кровью, стоит только вспомнить, как он к Даше моей прикасался. И кулак сам сжимается.

— Остынь, твою мать, — Стас все видит и, видимо, понимает, — так на меня сработала пустая комната. — Это я, если разобраться, рожу тебе начистить в ответ должен.

— Это была моя женщина, — бросаю в ответ сквозь стиснутые зубы.

— Ну, кто ж знал? — криво усмехается, не верит. — У тебя, Север, таких твоих… — присвистывает. — до хера и намного даже больше. Вон, еще одна. Твоя. Войти хочет.

Оборачиваюсь, разглядывая свою очередную красавицу. Новенькая. Огненная. Во всем огненная Рокси. Во всем огонь — и в волосах и в страстном теле. Сам пробовал, когда брал к себе. Дым из ушей шел, такая умелая.

Отрицательно качаю головой. Приходится повторить, — не уходит, топчется у двери, пока я решительно не закрываю ее перед самым лицом Рокси.

Потом. Хоть она мне тоже сегодня нужна.

— Зачем отогнал? — кривится Санников. — Я бы взял ее. В качестве примирения. Или все-таки лучше ту? Та такой невинной выглядела, прямо кровь закипает. На странный десерт меня что-то вдруг потянуло. Пресытился, видно, твоими умелицами раскрепощенными.

— Стас! — блядь. Снова срываюсь. Где мое хваленое спокойствие и здравый смысл, когда речь заходит о Даше?

Сам не замечаю, как хватаю его за грудки. Встряхиваю.

— Это. Была. Моя. Женщина. Моя! По-настоящему!

— Я понял, — выставляет вперед руки. — Да понял, твою мать, Влад! Перестань слетать с катушек!

Отпускаю, тяжело дыша. Блядь, не думал, что когда-то одержимым таким стать могу. Совсем голову на хрен теряю.

— Ты реально? У тебя? И все вдруг с кем-то серьезно?

Смотрит на меня, как будто, блядь, слона на балу увидел.

— Ты об этом, что ли, хотел поговорить? — мрачно бурчу сквозь зубы. — О личной жизни? Сейчас? Стас, держись от нее подальше. Если хоть раз еще притронешься…

— Я тебя услышал, — застегивает пуговицы, что я случайно чуть не выдрал. — Услышал, Влад. Но, блядь… Чтобы ты — и так вляпался! Чем тебя только зацепило? Вообще не понимаю, что такого уметь девчонка должна, чтобы тебя и зацепить?

— Сердце у нее быть должно, — вздыхаю, отбрасывая волосы со лба. — А ты про другие органы только и думаешь.

— Угу, — хрипло соглашается, отпивая из стакана на подносе. — Ты меня очень поразил, Влад. Да.

— Так что там?

Стас не в раскладе. Никак. Никаким местом. И не стоит его посвящать в то, что у нас твориться. Но и совсем в стороне, конечно же, не может быть. Многое видит. Еще больше знает.

— По строительству, Влад, — Стас уже переключается. Становится, как всегда, привычно деловым и холодным. — Со стороны Грека мою инфу взломать пытались. Я нашел, отправил ему кучу левой информации. Можем его сейчас свалить и его кусок себе забрать.

Выдыхаю сквозь сжатые зубы.

Весь строительный бизнес на пять частей разделен был. Основная у Грача, часть у меня, Серебрякова, Грека и Санникова — ну где без него обойдется. Собственно, на этот чистый его бизнес мы партнерство и затевали.

— Работаем, Стас. Что надо, я обеспечу. Снимаем его с рынка.

— Завтра контракт тебе пришлю. На двоих бизнес распишем по строительству. Серебрякова я тоже планирую устранить. Зарвался.

Киваю, пожимая Стасу руку.

Опять Грек. Других зацепок нет. Он знал через Милену о моих подозрениях, — и Грача убили. И тут же попытался влезть в самый доходный бизнес.

Брать бы его и скручивать. Прямо сейчас. На него все указывает.

Но, блядь, пока у него может быть Регина, у меня связаны руки!

Ненавижу. Как же ненавижу, когда невозможно действовать! Четко, решительно, силой. Но, блядь, и казнить сейчас, при всех раскладах Грека не могу. Положение не то. Война реальная будет. Пока неопровержимых доказательств нет- не могу!

— Влаааад, — Рокси так и стоит у двери. Буквально падает мне на руки, когда ее дергаю на себя.

Всего обдает волной будоражащего запаха секса. Они все такие, мои девочки. Но эта — самая особенная. Просто самородок.

— Ты зачем за мной ходишь? — шиплю, увлекая под локоть подальше. Всовываю бокал в руки, наблюдая, как тут же томно прикрывает веки и игриво проводит по хрусталю верхней губой. Блядь, тут бы и у мертвого встал!

— Я скучааала, Влад. Очень скучала, — медленно облизывает роскошные пухлые губы. Сразу же напоминая, что этот язык умеет делать с членом.

— Рокси. Я тебя к Греку отправил, — приваливаюсь к стене, увеличиваю между нами дистанцию.

Меньше всего мне нужно, чтобы мою подсадную врагу любовницу связывали со мной.

— Ты все о нем мне узнать должна. И не светиться.

— Я его выжала всего, — лукаво усмехается, а в глазах дьяволы прыгают. Настоящие черти. Даже не сомневаюсь, что выжала. Без спермы оставила. Только мне другое выжимать нужно.

— Работай, Рокси, — сухо киваю, отворачиваясь от ее облизывающихся губ. — Или ты ни на что, кроме борделя не годна? Зачем ко мне подходишь, если важного ничего нет? Вернешься клиентов обслуживать.

— Почему нет? — надувает пухлые губы, пытаясь прислониться ко мне пышной грудью. — Грек уезжает куда-то по ночам. Это ведь важно. И перед Новым годом самым куда-то сорвался. Собирался на какую-то встречу. Обещал, что у нас потом будет очень жаркий праздник. На двоих. А потом сорвался. Позвонил кто-то. Он все бросил, даже одеться толком не успел.

— И?

— Вернулся мрачный. Взъерошенный. Заперся у себя. Даже мне двери не открыл. А ты ведь знаешь. Какой я умею быть настойчивой, — снова облизывает пухлые губы.

Да, этот ключик почти к любой двери подходит. Даже не сомневаюсь.

— Молодец, Рокси. Работай.

Собираюсь уходить, но чертовка ловит за рукав.

— Влаааад… Я правда так соскучилась… Он же не мужик… Так тебя хочу, — лихорадочно шепчет, утыкаясь в спину. — Я же для тебя день и ночь готова. Я горю от тебя, Влад. Не за бабки, не за работу. Давай встретимся. Я ночью в клуб к тебе проберусь… Никто не узнает, хрен этот страрый, как всегда, отрубится…