– Надо все убрать, – засуетилась Краузе. – А как собаки? Лампа, вы выбежали из кухни, помчались спасать Мусю и Фиру. Они в каком состоянии?

Я уставилась в пол. Няня слишком хорошо думает о хозяйке. Я унеслась в страхе за собственное здоровье, про мопсих и не вспомнила.

– Пойду посмотрю на них, – решила Краузе, не дождавшись от меня ответа.

Роза Леопольдовна убежала.

И тут в дверь позвонили. У меня заломило виски. Что еще прибило к нашему порогу? Ураган? Потоп? Эпидемия чумы вместе с холерой? Меня уже ничем не удивишь!

– Вот кто к нам вернулся, – закричала Краузе, – входите, господин хороший!

– Кто-то замечательный пришел, – обрадовалась Киса, восприняв слова «господин хороший» буквально.

Но я, в отличие от девочки, мигом сообразила: на пороге очень противный гость, кинулась быстрее Кисули в холл и увидела… Лешу.

– Отлично, что вы вернулись, – голосом, не обещавшим ничего хорошего, произнесла Роза Леопольдовна.

Парень разозлился.

– Из офиса позвонили, платеж ваш не прошел. Не стыдно людей обманывать?

Краузе схватила мастера за руку и потащила по коридору.

– Кредитка в полном порядке. Знаю я вас, мошенников. Сейчас наличку попросишь, мы дадим, а ты ее себе в карман.

– Отстаньте, – отбивался Алеша, – говорю же, позвонили мне. Я вообще ни при чем, приказали назад ехать.

Няня втолкнула косорукого Кулибина в комнату.

– Отлично, что ты решил руки погреть. Придется все заново чинить!

В дверь снова позвонили. Теперь я не почувствовала тревоги, на смену ей пришло ожидание: а это какое чудо прибыло?

– Лампа, можете открыть? – закричала басом Краузе. – Не хочу негодяя отпускать, еще удерет.

Я распахнула дверь и ухмыльнулась.

– Какуан Какуанович!

– Прошу пардону, – прокурлыкал старичок, – забыл у вас отверточку, дорогую, немецкую. Для рабочего человека инструмент важнее обеда. Можете ее принести?

– Боюсь перепутать вашу отвертку с кухонными принадлежностями, – пропела я, – пройдите, посмотрите сами.

– Вы весьма любезны, – расшаркался дедок и шмыгнул в коридор, я поспешила за ним, а когда мы очутились в столовой, сказала:

– Какуан Какуанович, немедленно повесьте рулонку так, чтобы она сразу после вашего исчезновения не упала на подоконник.

Старик смутился.

– Деточка, я все сделал тщательно, но мне дают плохой материал. Хозяин экономит на каждом саморезе. Вот когда я на космос работал в советские годы, тогда такие комплектующие были! Сказка. А теперь! Эх!

Дед махнул рукой.

– На пенсию меня отправили, никому мой опыт не нужен, и характер неуживчивый. Если увижу, что кто-то из рабочих косячит, мигом подойду, по шапке дам. За это народ начальника цеха не любил. Директор же от меня избавиться решил за то, что я не позволил ему в перестройку все разворовать, брата его убогого, когда тот с зоны вернулся, из своего цеха турнул.

Старик покраснел.

– Братец директора в конце восьмидесятых грабил квартиры. Отсидел срок, когда мужика выпустили, его ко мне в цех определили. Признаю, руки у него из нужного места росли. Фрезеровщик был от бога. Но я к нему с настороженностью относился, чуяло сердце беду. И не ошибся. Поймал Мирона за изготовлением ключей. Он клялся, божился: «Соседка попросила сделать, свои потеряла». Ага! Десять штук, и все разные. Выгнал его, а директору пригрозил кому надо про ключи рассказать.

Мастер протяжно вздохнул.

– Мирон плохо закончил, да еще Кольку Ивакина с собой утащил на тот свет. Николаша хорошим человеком был, пока с Мироном не сдружился. Не пил, не курил, да только очень уж баб любил, ни одной не пропускал. Из-за женщин и сгинул. Как сейчас помню, приехала в цех милиция…

Я поняла, что вечер воспоминаний Какуана Какуановича затянется, и, наплевав на воспитание, остановила его:

– Уже поздно. Мы спать хотим.

– Опять я разболтался, – спохватился пенсионер, – жена умерла, поговорить не с кем. А где моя отвертка?

Мастер начал ходить по кухне и остановился у кофемашины.

– Тю! Эк ее разворотило.

– Хозяйка предпочла дешевую китайскую деталь, – мигом пожаловался Леша.

– Ну, не весь Китай плох, – пробормотал дедуля, – надо знать, какой покупать. Но разворотило-то потроха не потому, что ты, мил человек, некачественную деталь поставил. А из-за твоей глупости.

Старичок засунул руку внутрь неисправного агрегата и вытащил оттуда нечто блестящее.

– Верх у нее, где кругло! А ты как ее впихнул?

– Нет, – заспорил Леша, – надо, чтобы острие было сверху.

Дедок нахмурился.

– Пацан, не спорь с тем, кто космические корабли собирал. Найди мою отвертку, а я это живо починю. Только притащи сюда…

Какуан Какуанович произносил слова, которые я слышала впервые, повторить их не смогу, что-то вроде: тройник штуцера, переходник на термоблок, мембрана-регулятор…

– Наша машинка может заработать? – с надеждой осведомилась Роза Леопольдовна.

– Если у меня кое-что старое на новое поменять, двести лет проживу, – хмыкнул мастер. – И где моя отвертка? Без нее я как голый!

Леша открыл свой чемодан, вынул оттуда отвертку.

– Вот!

– Эй, как она туда попала? – изумился дед.

– Ну… – замялся парень, – я подумал, что хозяйская. Зачем такая бабам? Им и простая сойдет. Хотел спасти инструмент от гибели в женских руках!

Какуан Какуанович всплеснул руками.

– Во дурак! Заканчивай с воровством. А то как Колька Петров закончишь.

– Это как? – поинтересовался Леша.

Дедуля откашлялся.

– Значит, началось все…

На этот раз поток воспоминаний старика прервала Роза Леопольдовна:

– Нам нужна работающая кофемашина и жалюзи, которые висят на окне. До утра справитесь?

Мастера переглянулись.

– Пусть Какуан Какуанович кофейным прибором займется, – решил Леша, – а я рулонку повешу. Мне это влегкую. В машину сгоняю, принесу одну хитрую штуку, и все будет о’кей.

Леша понесся в коридор. Какуан посмотрел на Краузе.

– Красавица, иди с ним. Не ровен час уедет хитрюга.

– Парень оставил свой чемодан с инструментами, – воскликнула я.

– Разве ж это инструмент, – засмеялся Какуан Какуанович, – барахло. Давай, красавица. Ты молодая, резвая, рыси. Не доверяю я тем, кто чужое без спроса прихватывает.

Роза Леопольдовна резвой белкой ринулась за Лешей.