Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Раз не поленилась почитать статьи, то знаешь про инфаркт. Меня бахнуло в аэропорту. Я летел на похороны отца, должен был приземлиться в Нью-Йорке и оттуда добраться до Мидлтауна. Не добрался. Меня отвезли в местный госпиталь, откачивали как могли. Когда врач на третьи сутки сказал, что моя жизнь осталась мне сраным чудом, я попросил его об услуге. И — чисто формально — Кейд Харрис умер. Для папарацци, журналистов и прочих любопытных сволочей. Это было лишь громкое заявление, и не более. Некоторые люди знали, что я жив: документы остались при мне, я не менял имени, просто уехал в захолустный Мидлтаун. Это уже никого не интересовало. Прошла новость — и меня щелчком зачислили в «Клуб двадцать семь». Тогда мне это было удобно.
«Тогда только так я мог выжить», — эти слова Кейд оставил при себе. Ни к чему ей знать лишнее. Фактическое самоубийство из медиапространства имело куда больший смысл, чем кажется.
— Как это было? — после нескольких секунд задумчивого молчания спросила Сью.
— Что именно? Инфаркт? Ничего хорошего, больно.
— Нет, не это. Ты ехал на похороны отца, но не смог его похоронить.
Кей уставился на неё в полном недоумении, но Сью напряжённо всматривалась в дорогу, покусывая губы. Да и за очками видеть её глаз он не мог. Но что сподвигло девчонку задать самый неправильный вопрос, понятия не имел. Боль от сердечного приступа ничто по сравнению с тем, что он испытал в больнице, когда пришёл в себя. И понял, что последний нужный человек в его жизни ушёл, не попрощавшись. Неисполненный сыновий долг до сих пор жёг виной вены.
— Давай-ка лучше прибавим громкости. Хорошо играют, — буркнул он и подкрутил колёсико на магнитоле.
***
Дорога пролетела быстро: за прослушиванием богатого арсенала Сьюзен и ленивым обсуждением треков. Личных тем они больше не касались, чему Кей был несказанно рад. Заехав в Нью-Хейвен, «Фордик» начал петлять по улицам, пока не выехал на захолустный пустырь в полумиле от жилого квартала.
— Где живёт твой музыкант из сети? — всполошился Кей, когда все многоэтажки остались позади. Вид из окна напоминал нижний город: серость и раздолбанные окна случайных зданий. Машина заехала на пустующую заправку с обшарпанным магазинчиком и остановилась, хотя бензина точно было ещё половина бака.
— Он тут работает, — вздохнула Сью и достала телефон, сверяясь с сообщением в «Твиттере». Всё верно. Её собеседнице всего лишь четырнадцать, и она легко могла напутать, но пропустить заправку было невозможно. — Заходи.
— А ты что, не со мной? — всё больше напрягался Кейд. Ощущение, что девчонка надула его в очередной раз, крепчало посекундно. — Как его зовут? На чём он играет?
— Это басист. Тебе нужен басист, Кейд, — совсем тихо проронила Сьюзен и сняла очки, устало потирая переносицу. Она знала, что будет непросто. Но труд вчерашнего вечера не должен был пропасть даром. Подавая ему пример, она всё же вышла из машины и с удовольствием размяла затёкшие ноги.
— Чёрт-те что, — прошипел Кей, но всё же вылез наружу и с сомнением взглянул на широкие стеклянные витрины магазинчика. — Перекурю, и пойдём.
Он достал из кармана пачку, но даже вытащить сигарету не успел. С противным звоном дверь распахнулась, и из магазина вышел высокий худощавый мужчина в чёрной ковбойской шляпе. А ещё в его руке было ружьё.
— А ну, не курить на заправке! — рявкнул он, потрясая оружием, и Кей от шока выронил пачку. Этот голос узнал бы и на том свете — голос собственного эха.
— Данди? — прошептал Кейд одними губами, пытаясь заглянуть под поля шляпы. Мужчина резко вздёрнул подбородок, и сомнения отпали. Пусть волосы поседели, пусть всегда такое живое, широкое лицо окрасилось морщинами, а в глазах застыло нечто стеклянное. Этот орлиный нос невозможно не узнать. Эту манеру одеваться в кожаные жилетки и косить под героя вестерна. Дышать стало трудно, в горле пересохло.
Секундное замешательство быстро закончилось: оторвав от Кейда потрясённый взгляд, Данди смачно схаркнул себе под ковбойские сапоги и вскинул ружьё, направляя дуло вверх:
— Сучий потрох. Живой. Скотина, я так надеялся, что ты сдох.
— Я не знал, что мы едем к тебе, — настороженно проводив ружьё взглядом, выпалил Кейд. Он прекрасно понимал, что Данди пальнёт не моргнув глазом — все басисты по жизни слегка отбитые. — Знал бы, не сунулся.
«Чёртова малявка!» — он чувствовал, что Сью стоит где-то за его спиной и ждёт. Но ей можно было ждать только того, что им пальнут по задницам. Это не та встреча, которой можно обрадоваться. Не тот случай, когда старые друзья обнимутся и всплакнут от счастья. На что у Кея хватало мозгов все эти годы, так это не искать своих «Сынов». Он и предположить не мог, что живёт в тридцати милях от одного из них.
Данди скривился, щедро обливая Кейда отчётливым презрением. Облизнув сухие губы, шагнул вперёд, но оружия не опустил. Узнаваемая развязная походка вызвала острый приступ ностальгической тоски.
— Это да. Ты всегда думал только о своей шкуре. И уж наверняка понимал, что если я тебя ещё раз увижу, то пристрелю. В качестве моральной компенсации за проёбанную половину жизни.
— Папа! — из двери магазина вдруг несмело высунулась круглая девчачья голова, и кукольные глаза ребёнка расширились от шока. — Пап, не надо! Это я вчера сказала, где тебя искать! Вон ей! — она робко кивнула на старательно прячущуюся за машину Сьюзен.
— Папа? — ошалело переспросил Кейд, с трудом, но замечая сходство девчонки с молодым Данди. Золотистые кудряшки до плеч — настоящая принцесса. Кто бы мог подумать, что у такого урода родится такая прелесть. — У тебя дочь?
— Не твоего ума дело, — пробурчал Данди, но ружьё нехотя опустил. Повернувшись к дочке, совсем другим тоном попросил: — Милли, закрой дверь. Потом с тобой поговорим, — и она моментально скрылась в магазине.
У него есть ребёнок. Кейду было так сложно в это поверить, что от обилия мыслей лопалась башка. Когда-то он назвал бы её своей племянницей. Семья разрослась, но уже без него во главе. Девочке на вид лет тринадцать, подросток. Выходит…
— Когда ты о ней узнал? — не мог он сдержать болезненного интереса. Никак по срокам не сходилось. Дочку проходимец явно заделал ещё во времена «Сынов». Туров, оргий и концертов, пьянок и обдолбанных ночей.
Данди нахмурился, но видимо, голос девочки его сильно смягчил. Он сам достал из жилета сигареты, словно не собирался пристрелить пять минут назад
