Он не планировал сегодня никаких сеансов терапии, но после лёгкого — или не совсем лёгкого — потрясения в горле уже пекло. Язык был сухим и шершавым, буквально умоляя, чтобы его чем-то смочили. Чем-то спиртосодержащим. Опасно ходить по острию, один порыв ветра — и качнёшься, падая в яму.

— Ты в порядке? — тихо спросила Сью. Она ощущала себя виноватой, что организовала эту встречу. — Прости, я не должна была…

— Я всегда в порядке, — он тоже умел врать. — Всё нормально. Езжай домой и не шарься нигде одна.

— Хорошо, — в кои-то веки она смирилась с тем, что сейчас не сможет его растолкать. Кейд был словно в вакууме, и даже Сьюзен сознавала, что лезть к нему не стоит.

«Я должна его чем-то порадовать», — твёрдая цель, поставленная впереди сигнальным маяком, заставила сцепить зубы. Уж в чём, а в решительности Сьюзен не откажешь. Остановив машину у поворота к парку, она убавила музыку:

— Так что, до встречи?

— Ага.

Более неуклюжего прощания не придумаешь. Выйдя на наружу и покрутив затёкшими плечами, Кей дождался, пока «Форд» уедет подальше. И только когда бампер скрылся среди потока других машин, он развернулся и пошёл на противоположную улицу, туда, где ждала чёртова синяя дверь. Было стыдно. Он не хотел, чтобы Сьюзен догадалась, какие клубы он посещает. Но подозревал, что узнав сегодня о нём столько грязи, докопается рано или поздно и до этой части. Как же просто ответить на её вопросительные взгляды, если бы мог пересилить себя. Он не сторчался вместе с парнями только потому, что тогда уже крепко сидел на вискаре. Редко когда алкоголик может стать наркоманом: у него свой допинг. Наверное, если бы его не было, если бы не начинались никогда эти фляжки «для поднятия духа» перед концертами — Грег был бы жив. Дин бы не доживал дни во мраке наркомании. Данди бы не хотел набить его задницу пулями. У него была бы семья, жена и ребёнок, от которого избавились ещё до рождения.

Ему повезло успеть на дневное собрание. Привычно шмыгнув в заполняющийся народом круг из стульев, Кей сел и постарался расслабиться. Он не знал, как работает магия этого обшарпанного зала. Но один взгляд на сероватые лица больных своей зависимостью людей помог жажде отступить на полшага. Есть те, кому ещё хуже — такая не самая праведная мысль изрядно грела. Он гордился тем, что может сказать вслух: не пил ни капли больше восемнадцати месяцев. Это рекорд. Это повод ненавидеть себя на долю унции меньше.

— Что ж, приступим, — с сухой заученной улыбкой пробормотала девушка-администратор, когда народ прекратил шаркать стульями и замер в ожидании. — Всем доброго дня. С кого начнём сегодня? Есть желающие высказаться?

Ответом ей было закономерное молчание. Памятуя, как лоханулся на прошлой неделе, Кейд угрюмо сложил руки на груди. Он пробежался взглядом по присутствующим, узнавая и спившегося банкира, и бывшего владельца отеля, и школьного учителя. Разумеется, бывшего. Все они тут бывшие. Всех алкоголь довёл до низших точек. Снова тот лысый парень, таращится так же, как в прошлый раз. Кей поморщился: он в упор не понимал, почему незнакомец с пирсингом в носу снова одаряет его вниманием. Взгляды на секунду пересеклись, и вдруг парень робко поднял руку:

— Можно?

— Разумеется, — с облегчением вздохнула администратор.

Паренёк слегка смутился, выцветшие мутно-зелёные глаза уставились на ободранный дощатый пол. Он несколько раз сжал и разжал кулаки, а затем выпалил:

— Меня зовут Джейк. Мне двадцать два. Всего, — он хмыкнул, как будто ему самому стало смешно. Действительно, признать в таком раннем возрасте, что ты уже на дне — как-то пессимистично. — И я алкоголик.

— Привет, Джейк, — нестройным убитым хором поприветствовали его сидящие в кругу.

— Расскажи нам, как это произошло, — помогла ему продолжить администратор, видимо, заметив, что его слегка потряхивает.

Он был худощав и бледен, длинная серая безрукавка открывала вид на руки. Кейд посмотрел на них с чуть большим интересом, заприметив пару тонких шрамов на запястьях. Да, у парня точно не все дома. Он заёрзал, лысая башка заблестела в свете ламп. Бедолага маялся, как уж на допросе — спрашивается, зачем тогда полез говорить?

— Я… я из небогатой семьи, — заикаясь, начал он тихо. — Очень небогатой. Мы с мамой живём в трейлере. Мне приходилось… Много чего делать. Не со зла, я просто хотел выжить, — практически позеленев, он по-детски утёр нос кулаком. Речь его была путаной и сбивчивой. — В школе меня взяли в одну компанию. Очень крутые ребята, я так хотел быть с ними на равных. С ним. Но равными мы бы никогда не стали. Я не понимал. И рвался. Чтобы быть хоть в чём-то крутым, научился играть на гитаре и читать рэп. И я… пил. Много пил, на вечеринках, на их сборищах, чтобы не быть лохом. А потом… он узнал, почему я…

Парнишка согнулся пополам, и его шумно вырвало прямо на пол. Это не было таким уж прецедентом, и народ с брезгливо сморщенными носами подвинул подальше стулья. В воздухе мерзко пахнуло кислятиной. Проблевавшись, Джейк поднял трясущуюся голову, и Кей не выдержал смотреть на это издевательство над ребёнком. Вскочив со стула, он пересёк круг, обходя лужу блевотины, и одним уверенным рывком поднял парня, подхватив под руку.

— Мы подышим, окей? — бормотнул он тупо хлопающей глазами девушке-администратору и потащил не особо сопротивляющуюся тушку к выходу.

— С-сп…

— Молчи, сейчас ещё раз блеванёшь. Все бы приходили сюда с похмелья, — догадаться было не сложно. Хотя бы по невыносимому смраду.

Вытолкав Джейка во внутренний двор здания, Кейд дал ему прислониться к грязной бетонной стене. Пацан тяжело дышал, закрыв глаза: кожа у него была болотного оттенка, а худые плечи тряслись. Он вдохнул уличный воздух, и его снова согнуло в приступе рвоты.

— Ебать, тебе всего двадцать два, — в лёгком охуевании смотрел на это Кей. Самый расцвет. Он в этом возрасте вовсю звездил, трахал девчонок и тряс башкой на сцене. — Видимо, тебя хорошо потрепали те ребята из школы.

Джейк зло сплюнул на закиданный окурками асфальт проулка и медленно разогнулся, обвивая левой рукой впалый живот. Кулаком стерев с подбородка слюну, он хрипло кашлянул и устало откинул голову на стену.

— Есть курево? — прошептал он синюшными губами.

Кейд безропотно потянулся к карману. Вот уж кому точно похуже, чем ему. Он помнил, как тяжело бывает вынести отходняк. Слишком хорошо помнил. Сигарета сделает только гаже, но отказать парнишке не смог. Протянув ему курево и даже дав зажигалку, смотрел, как Джейк с третьего раза трясущимися тонкими пальцами поджигает сигарету.

— Спасибо, чувак.