– Что скажешь? – спросила я молчавшую все это время Хелен. – Что ты думаешь обо всем этом?

– Полагаю, мои мысли тебе не очень понравятся.

– О чем ты?

– Да о том, что он преступник и должен ответить за свои преступления. Он убил Алисию и едва не отправил на тот свет Харрингтона... Считаешь, он не заслужил воздаяния?

– А как же владелец «Розы Востока»? – парировала я. – Он, по-твоему, белый и пушистый и должен выйти сухим из воды? А ведь это именно он вложил шприц в руку моего отца, это он сделал его убийцей... и номинально именно он и является преступником. Отец – только жертва его бесчеловечного коварства, несчастный морфинист, не способный бороться с пагубным пристрастием. Мы знаем, как это работает: в нашем мире тоже полно наркоманов, готовых на все ради дозы. Что, скажешь, это не так?

Хелен покачала головой.

– Скажу, что мы должны раскрыть личность этого подонка и заставить его ответить за свои злодеяния, – сказала она.

– Но как? Даже отец не знал, кто он такой на самом деле.

– Зато мисс Синглтон знала, разве нет? – девушка поглядела на меня вспыхнувшими глазами. – Разве не его они с Алисией шантажировали неким письмом, пусть нами и не обнаруженным, но вполне реальным? К тому же довольно опасным, судя по последствиям. Не будь оно столь важно для него, Алисия была бы все еще жива... Уверен, в нем есть нечто, способное прищучить этого сукиного сына! И мы узнаем, что именно.

– Но как? – повторила я свой вопрос.

– Очень просто, – ответила Хелен. – Спросим об этом саму мисс Синглтон.

И так, как я продолжала смотреть на нее непонимающими глазами, она пояснила:

– Тебе придется перебраться в голову Джонни, моя дорогая. А я в образе Харрингтона поговорю и вызову свою нынешнюю невесту на откровенность... – И улыбнулась: – С твоим отцом это сработало, возможно, получится и на этот раз.

– Но мой флакон пуст, – решила я напомнить запамятовавшей, видимо, Хелен.

– Зато мой наполовину полон.

Я поняла, что Брайан задумал, и покачала головой.

– А вдруг это опасно? Вдруг нам нельзя пользоваться превращайкой друг друга?

– А у тебя есть другие предложения? – полюбопытствовала Хелен, и я должна была признать, что нет, таковых не имеется.

– Придется рискнуть, Кира, иначе нам никогда отсюда не выбраться, ты же понимаешь, не так ли?

Я подтвердила свою понятливость кивком головы, и Хелен заключила:

– Как только Харрингтон придет в себя, мы сразу же поговорим с мисс Синглтон! Другого варианта нет.

Нет, так нет – я уже была готова ко всему.

Разговор по душам

Не знаю, забыл ли отец о своих ночных откровениях, только следующие два дня пусть он и ходил словно в воду опущенный, зато улыбался мне с прежней невозмутимой доброжелательностью, заставляющей думать о его полнейшем забвении.

Так только к лучшему...

Я сотню раз представляла себе его нападение на Алисию: «Здравствуй, Алисия! Не видела мою дочку?» – и укол в вену.

Или:

«Вот, попробуй этот лимонад. Очень освежает!» – и все тот же укол в вену длинной иглой.

Почему она не кричала? Не звала на помощь? Просто не успела? Отец, по словам Брайана, невероятно силен. Возможно, он зажал ей рот ладонью, припугнул ножом или револьвером... Это не укладывалось в моей голове.

– Какое счастье, моя дорогая! – матушка вплыла в комнату, подобно бригантине. – Наш дорогой Мэтью пришел в себя, и его врач полон оптимизма. Как думаешь, нам уже можно навестить его и выразить свои пожелания скорейшего выздоровления?

Бездействие и ожидание настолько измотали меня в эти два дня, что, едва услышав эту долгожданную новость, я даже расплылась в широкой улыбке. Что маменька, конечно же, посчитала признаком сердечного расположения к своему нареченному...

– Полагаю, мы должны немедленно отправиться к Харрингтонам и попроведовать его, – откликнулась я.

И матушка с радостью подхватила эту идею.

Хелен, завидев мое сияющее лицо, с порога спросила:

– Он пришел в себя?

– Именно так. И мы с маменькой собираемся навестить его в ближайшее время! – Потом схватила девушку за руки и закружила по комнате в радостном нетерпении. Когда, тяжело дыша, мы замерли друг подле друга, и наши глаза встретились, она притянула меня к себе и поцеловала в уголок губ.

– Жду не дождусь, когда смогу сделать это по-настоящему, находясь в мужском теле. Внешность Харрингтона тебе импонирует, насколько я знаю, – и многозначительно сверкнула глазами.

– Когда ты станешь Харрингтоном, я снова буду тощим подростком мужского пола, – сказала я, высвобождаясь из объятий Хелен. Еще не хватало быть застуканными в такой двусмысленной близости... – Поможешь надеть выходное платье?

Девушка продолжала глядеть голодными глазами, вернее мужчина в ней продолжал пожирать меня голодным взглядом, и я повторила:

– Помоги с платьем, пожалуйста.

– С превеликим удовольствием.

Руки Хелен, скользя по моей коже, рождали в душе тысячи разнообразных радуг... Дыхание сбивалось. Сердце клокотало у самого горла.

– Ваши чулки, мисс. – Она опустилась на колени и провела пальцами от щиколотки и выше... до внутренней стороны бедра, так что я на секунду задохнулась. Закусила губу. Застонала в голос...

– Мне нравится, как ты это делаешь, – сказала она, с довольным видом поднимаясь на ноги. – И понравится еще больше, когда мы встретимся при других обстоятельствах...

В этот момент на пороге появилась маменька с недовольной физиономией:

– Ты еще не готова, капуша? – И с беспокойством: – Что это с тобой, не заболела ли ты ненароком? – Она приложила руку к моему лбу. Я горела, словно в лихорадке...

– Все хорошо, просто стало немного жарко.

Хелен улыбнулась лукавой полуулыбкой, от которого я снова вспыхнула.

– Даю тебе пять минут, – сказала маменька. – Поторопись!

Едва за ней закрылась дверь, как Хелен протянула мне флакон с янтарно-желтым содержимым.

– Все получится, даже не сомневайся, – произнесла она проникновенным голосом, касаясь моей обнаженной шеи. – У нас все получится.

Я приоткрыла рот, и та капнула на язык волшебной жидкости.

Снова оказавшись мальчишкой и найдя себя на заднем дворе с полу очищенным яйцом в правой руке, я с разбегу запихнула его в рот, едва не подавившись желтком, и поспешила в комнату Харрингтона. Проскользнуть незамеченной под бдительным оком строгой экономки оказалось ох как непросто, но я справлялась с задачами и посложнее, и, юркнув в двери хозяйской спальни, приникла к ней с довольным видом.