то недовольна. Всем известно, что у женщин очень долгая память на такие

вещи. Но, так или иначе, через месяц они поженились, и постепенно новая

жизнь сгладила и это разочарование.

В день свадьбы она, правда, почему-то сильно нервничала – её просто

трусило мелкой лихорадкой, и долгие годы она не могла понять причины этого

страха. И хотя Татьяна уверяла себя, что это самый счастливый день в её жизни,

и она выходит замуж за мужчину своей мечты, какой-то необузданный,

панический страх, которому не было даже объяснения, сжигал её в тот день на

медленном коварном огне.

Возможно, на каком-то интуитивном уровне она осознавала, что, выходя

замуж за этого человека, ей придётся и в дальнейшем взваливать все житейские

проблемы на себя, и пожизненно тянуть эту лямку забот. И что романтикой как

не пахло, так уже никогда пахнуть не будет. Её интуиция прочитала в этой

ситуации нечто такое, чего мозг не смог проанализировать и осмыслить до

конца. Это была интуиция, которую мы часто забиваем своими фантазиями,

проекциями и раскалёнными желаниями, в то время как действительность,

подобно бедной родственнице, тоскует на задворках.

Если бы наша жизнь разворачивалась идеально, мы бы учились науке

любви в следующем порядке. В самом юном возрасте, когда о нас заботятся

родители и родные, и нам нужна их защита и поддержка, мы бы учились

принимать любовь. Когда мы выходим во взрослую жизнь, и нам нужно

получить знания, освоить стратегии, установить стандарты и определить

желания и направление в жизни, мы бы учились любить и поддерживать самих

себя. И только тогда, когда всё это более или менее достигнуто, мы были бы

готовы безвозмездно дарить свою любовь другим людям, ничего не требуя при

этом взамен, как не требовали, в свою очередь, от нас в детстве. Именно в такой

последовательности – получать любовь, дарить её самому себе, и только затем

дарить другим.

Но жизнь не всегда разворачивается идеально. Иногда нас не удобряли и не

поливали, и некоторые из нас выросли одинокими, растерянными и дикими

растениями. Когда мы росли, нам трудно было полюбить себя – мы смотрели в

зеркало и видели себя глазами родителей, которые убедили нас, что мы не

совсем полноценные, и больше похожи на карликовое корявое дерево, чем на

стройную березку. Хотя при этом они забыли, что именно они и дали нам эти

«плохие» семена!

Но мы всё равно тянулись к солнцу и когда становились взрослыми,

пытались всё же произвести на свет хоть какие-нибудь плоды. И пусть эти

недозревшие горькие плоды, лишенные света и свежего воздуха, выросли на

сухой неприветливой почве, мы всё же предлагаем их другим людям – в тщетной

надежде, что они им понравятся, и они будут даже восхищаться. Но люди

откусывают от этих дичков, и с отвращением выплёвывают – иногда молча, а

иногда кривясь и чертыхаясь…

Мы часто недооцениваем влияние семейной обстановки, в которой нас

вырастили и воспитали. Если почва, на которой мы росли, была пропитана

психологическим ядом, то какими бы большими и великолепными ни выросли

наши плоды, они всё равно будут давать горчинку, и отравлять все наши

отношения с окружающим миром. Тогда у нас даже может сложиться

убеждение, что мы обречены на эту неполноценность до конца своих дней. Это

в лучшем случае! В худшем случае мы даже этого не заметим, и начнём

обвинять других людей: «Как они посмели кривиться от моих плодов!» Но

правда состоит в том, что мы никогда ни на что не обречены. У нас всегда есть

возможность вырастить новые плоды, а для этого, как для любого садовода-

любителя, нужно время и терпение.

А что садоводы делают с отравленной землёй? Прежде всего, они дают ей

отдых, отказываясь собирать и продавать отравленный товар. Затем они

привносят новый грунт (знания), удобрения (любовь к себе), и только затем

сеют новые семена (новые привычки). Когда семена дают всходы, они их

накрывают, подвязывают, поливают и избавляют от сорняков. Они оберегают их

от заморозков, жучков и личинок, и следят за их правильным ростом. Они

делают всё, чтобы плоды были сладкими и сочными, и чтобы никто от них

больше не отворачивался…

Татьяна училась любви в обратном порядке. Сначала она научилась

отдавать любовь. Не потому что она была такой уж любвеобильной, а потому

что её отец, сам кстати находящийся на пьедестале своей матери, потребовал,

чтобы сначала она заслужила эту любовь, потому что он не может любить её

просто так, ни за что. И она стала заслуживать! Сначала она честно заслуживала

любовь в кругу семьи, а затем – у своих сверстников и друзей.

Когда же пришло время любить себя, она опять растерялась, и стала искать

того единственного, который покажет ей, наконец, как же выглядит эта

пресловутая любовь! Но мужчины почему-то отказывались ей это показывать, и

даже отворачивались от плодов её любви. В то время как она продолжала

отдавать – неистово и безвозмездно. Потом она родила сына, и ей опять

пришлось дарить и отдавать. Этот процесс тянулся до такой степени бесконечно,

что в один прекрасный день Татьяна поняла, что ей больше нечего давать…

И вот, наконец, в её жизнь пришел человек, который был готов показать, как

выглядит безусловная любовь. Но теперь её мучил вопрос: «За что Бог подарил

мне такое счастье?» Время от времени она даже с опаской оглядывалась – не

вырвет ли кто это счастье из её рук, или не передумает ли сам Алан? Она не

привыкла к тому, чтобы к ней так хорошо относились, никогда не критиковали,

не говоря уже о том, чтобы не выгоняли из дома. А где же борьба? А где

привычные боль и страдания? Нет, она не могла этого принять, поэтому

старалась давать еще больше, окутывая своего нового возлюбленного

неустанной заботой, в результате чего ему больше ничего не оставалось делать,

как только лежать на спине и получать. Он и не возражал!

А того она не знала, что это была не любовь, а только преддверие к науке

любви. Когда Бог увидел, что она опять только отдаёт, и отказывается получать,

вот тогда-то Он и выпустил на сцену соперницу – сбежавшую жену Алана. Бог

не просто её выпустил, он спустил её с цепи! И та сорвалась, как озлобленная и

долго не кормленная овчарка, готовая растерзать на куски любого, кто посягнёт

на ее «собственность». И тут Татьяна серьезно задумалась…

Обычно в таких случаях, когда к ней подкрадывался