Может быть, Лючия, как и все маленькие дети, чувствовала, что теперь все будет по-другому? Что новое назначение Пола, связанное с началом деятельности компании в Ирландии, означало, что им придется покинуть яркую, красочную, солнечную Италию ради серо-зеленого Килпатрика?

Сам Пол вырос в маленькой деревушке в десяти километрах от Килпатрика. Это он предложил основать новое подразделение итальянской компьютерной компании за пределами города, на свободном участке земли рядом с молочным заводом. Он сказал, что здесь ниже ставки за аренду. И уровень зарплат сотрудников ниже, чем в Дублине. При этом недалеко Галвей, где есть университет и, соответственно, выпускники, разбирающиеся в компьютерах, и аэропорт Шеннон, откуда у ирландской «Райанэйр» прямой рейс до Чампино. Его итальянские боссы дали согласие, но при условии, что Пол, будучи местным, сам займется организационными вопросами.

Он был так взволнован, когда Франческа и Лючия прилетели с ним в Ирландию, он так хотел, чтобы они чувствовали себя счастливыми на новом месте, что предпринял все усилия, поднял все старые связи в поисках агентства, которому были нужны переводчики с итальянского языка, и договорился о собеседовании для Франчески. Он старался и для Лючии – нашел няню, предшественницу нынешней помощницы, которая согласилась жить вместе с ними, чтобы у Франчески была возможность заниматься переводами.

И, если быть до конца честной, Франческа сама хотела переехать из Италии. Это место казалось ей спасением после всех ее молитв, здесь она сможет залечить все еще свежие раны и забыть свое горе или хотя бы научиться с ним справляться. Ей нужно было уехать туда, где ничто не напоминало о прошлом. Ей нужно было переждать до того момента, пока она не почувствует в себе силы вернуться. И снова быть счастливой в Пероле.

Когда они уезжали, план был именно таким. Год, максимум полтора, чтобы все заработало, а потом они смогут насовсем вернуться в Италию.

И даже когда все пошло не по плану, когда Пол начал жаловаться на поставщиков, которые нарушали сроки поставок или вообще не поставляли товар, на сотрудников, которые получали от конкурентов предложения с лучшими условиями и увольнялись или не соответствовали тому уровню квалификации, который указывали в резюме, на покупателей, которые требовали снизить цену, иначе они будут закупать продукцию у азиатов, – несмотря на все это, Франческа все равно продолжала надеяться, что когда-нибудь, пусть позже, чем хотели изначально, они вернутся в Перолу.

И чем дольше они жили в Ирландии, тем Перола казалась все дальше, а надежды Франчески казались все более глупыми. Сейчас Лючия начала ходить в школу и уже не хотела говорить с Франческой по-итальянски, ведь все ее друзья говорили по-английски. А те два отпуска, которые Франческа и Лючия провели в Пероле – Пол из-за занятости не смог поехать с ними, он вообще еще ни разу после отъезда не был в Италии, не считая единственной конференции, которая в марте прошла в Риме, – лишь усилили тоску Франчески по дому.

Но почему она чувствовала себя такой одинокой, у нее же есть Пол? Ведь ее тоска по Италии не должна быть такой сильной, когда здесь, в Ирландии, рядом с ней мужчина, который делает для нее и для Лючии все, что только может?

Она закончила пить эспрессо и взяла свою сумку. Может быть, этим летом они с Лючией поедут домой на месяц, а не на две недели, как изначально планировалось. Пол сможет приехать, а если и не сможет, то справится и без них. Мариетта будет ему готовить, ее стряпня уже стала более-менее съедобной – конечно, Франческа и близко не подпускала помощницу к тем продуктам, на которые только что потратила целое состояние. Она решила, что, вернувшись домой, проверит расписание рейсов «Райанэйр» на сайте авиакомпании. Она быстро прошла мимо столиков, на этот раз не обращая внимания на взгляды.

Кармел

Едва она открыла дверь классной комнаты, из которой был выход прямо на школьный двор, начал моросить дождик. Обычная история. Кармел увидела стайку взрослых, ожидающих детей, и заставила себя улыбнуться – «Всем привет», – а затем начала сортировать детей, который шли за ней следом.

– Джеймс, иди сюда, мама тебя ждет. Робби, пожалуйста, возьми свой ланчбокс. Мэгс, папа ждет. Давай я застегну твое пальто, и не сердись больше на Робби, он больше так не будет, правда, Робби? Джо, поторопись. Ты что, все еще допиваешь молоко? Давай поспеши. Все надели капюшоны. Идет дождь, льет как из ведра, а старик храпит[1].

И все время, пока она говорила, Кармел краем глаза посматривала на Лючию, которая бегала около пришедшей за ней помощницей по хозяйству. Как ее? Марианна? Мариетта? Выглядела она молодо, ей вряд ли было больше девятнадцати или двадцати. Спит под одной крышей с Полом, может быть, даже в соседней комнате. Лежит ночью в кровати и, наверное, представляет себе, что Пол рядом с ней, а не со своей вульгарной женушкой.

Кармел смотрела, как помощница возилась с пуговицами на плаще Лючии. Она не красивая, даже не симпатичная. Унылая, с тусклыми черными волосами и широким приплюснутым носом. А еще эта дешевенькая стеганая куртка и эти ужасные ботинки.

Кармел потрогала пальцами подвеску. Ей не о чем беспокоиться, эта девушка совсем не в его вкусе. Кармел в последний раз проверила дворик, чтобы убедиться, что ни один ребенок не остался без присмотра, а потом закрыла дверь, дождь продолжал усиливаться.

Прижавшись к стеклу, она услышала, как по окну барабанят капли, и погрузилась в воспоминания о том дне, когда они с Полом встретились впервые. Это было спустя три или четыре дня после начала нового учебного года, Кармел ежедневно атаковали детскими слезами и истериками, да так, что к вечеру каждого такого сумасшедшего дня у нее не оставалось сил, чтобы выдавить из себя хотя бы одну фразу. Именно в такой день Пол зашел в класс, ведя за руку Лючию.

Первое, на что Кармел обратила внимание, – был его рост; он возвышался над всеми остальными родителями и был сантиметров на тридцать выше самой Кармел. Она быстро кивнула ему поверх голов своих подопечных и пошла разнимать Фергуса и Робби, которые никак не могли поделить красный карандаш.

– Вижу, вы заняты. – Она посмотрела вверх и увидела Пола, он стоял и улыбался. – Подошел, чтобы представиться. Я – Пол Райан. Я привел Лючию.

Он протянул руку. Кармел взяла его ладонь, почувствовала аромат терпкого парфюма и обратила внимание на хорошо скроенный костюм.

– Кармел Гэннон, несчастная учительница.

Она поймала его взгляд, слыша, что за спиной спор между Фергусом и Робби не только не утихает, но становится все сильнее. Рука Пола была прохладной, а рукопожатие – приятно крепким. Ему, должно быть, около сорока, может, чуть больше. Бойфренду Кармел было двадцать два. Он был неплох в постели, но за ее пределами ничего из себя не представлял.

Пол опустил руку, и она заметила, что его глаза пробежались по ее фигуре – за мгновение до того, как он повернулся в сторону выхода.