– Я не знаю, о чем ты думаешь, Агнес, но лучше бы тебе этого не делать, – сказал Ранальд. – У тебя сейчас такая улыбка, от которой затрясся бы от страха даже самый храбрый воин.

– Ты мне льстишь. Я всего лишь думала о том, что мне сделать с людьми, которые никак не хотят умереть.

Ранальд внимательным взглядом окинул свою любовницу. Как большинство женщин из клана Элдейнов, ока была красивой, с густыми светлыми волосами, большими голубыми глазами, безупречной кожей и телом, которое было чудесным образом и стройным, и чувственно-округлым. Ее лицо было самым прекрасным из всех, что он когда-либо видел. В его выражении люди видели невинность, в ее улыбке – сострадание. Но Ранальд знал, что в ней не было ни того, ни другого. Она была решительной и жестокой женщиной. Это была одна из причин, почему они так хорошо сработались вместе.

– И как, тебе кажется, мы должны поступить с ними? – спросил он.

– Конечно же, мы должны исправить твою ошибку.

– Мою ошибку? Проклятие, Агнес, на этом парне Мюррее и места живого не оставалось, когда мы бросили его в озеро. Когда мы кинули туда твою сестру, она камнем ушла под воду и так и не выплыла наружу. Тут нечего удивляться, что я считал их обоих мертвыми. Да к тому же мы не видели их целый год, просто чертовщина какая-то!

– Но мы ведь видели дела Кэтрин, не так ли? Она все это время преследовала нас и расстраивала наши планы.

Ранальд выругался.

– Ты не знала, что вожаком этих разбойников была Кэтрин?

– Нет, не знала. Это правда. Я признаю свою ошибку. Тем не менее пришло время все исправить.

– Каким же образом?

– Конечно, мы должны найти их. Найти и убить. Но на этот раз я должна увидеть трупы.

– Ранальд знает, что я жива?

Кэтрин смотрела на Лукаса, удивляясь тому, что он сидел, откинувшись на кресле, рядом с ее кроватью. Он дремал, но сразу же открыл глаза, услышав ее голос. Эти первые слова, что сорвались с ее губ, были следствием кошмарных снов, в которых фигурировал Ранальд. Ей снилось, что он поймал ее и пытал. Кэтрин хотела знать, существовала ли возможность того, что некоторые из этих снов могли превратиться в реальность.

– Да, знает, – ответил Лукас. Он встал, взял кружку с медовым напитком и, кинув туда несколько стебельков сушеной травы, протянул его Кэтрин. – Выпей это, – тихим голосом сказал он и, положив руку ей на спину, чуть приподнял ее, чтобы ей было удобнее.

Кэтрин скривилась, почувствовав сильный привкус трав, но напиток успокоил ее воспаленное, сухое горло. Пока Лукас помогал ей пить настойку, она украдкой посмотрела на него. Лукас выглядел очень уставшим. У нее сохранились разрозненные воспоминания о том, что он, а также Энни присутствовали в ее комнате. Кэтрин стало интересно, не он ли помогал девушке ухаживать за ней. Это был очень странный поступок со стороны мужчины, который думал, что она пыталась убить его.

Когда Кэтрин закончила пить, она почувствовала ужасную слабость и усталость и поняла, что ей придется еще долго восстанавливать свои силы после полученной раны. У нее были более серьезные поводы для беспокойства, чем волноваться по поводу того, помогал ли Лукас залечивать ее раны или нет. Она выбрала очень неподходящее время для болезни.

– Значит, он ищет меня? – спросила Кэтрин, когда Лукас мягкими движениями омыл ей лицо водой с лавандовым запахом.

– Как одержимый, – сказал он. – Готов перевернуть каждый камень.

Кэтрин внутренне поморщилась от его прямолинейного ответа. Лукас был не из тех людей, которые умели смягчать неприглядную правду.

– Это плохо.

– Да, это плохо, но он ищет тебя и твоих людей уже довольно давно.

– Он думал, что ищет разбойников, которые представлялись ему простой помехой. Да, чем больше мы досаждали ему, тем более упорными становились его поиски, но Ранальд на самом деле не рассматривал нас как серьезную угрозу. Он полагал, что его месту рядом с Агнес в качестве властителя Данлохана ничего не угрожает, кроме Робби, который на самом деле был занозой у него в боку. Теперь он узнал, что я жива, что мы оба живы, и я полагаю, что он в бешенстве. Ведь мы можем сделать так, что его повесят. Даже Робби не угрожает ему настолько сильно.

Лукас сел на край кровати, игнорируя сердитый взгляд, каким окинула его Кэтрин. Цвет ее лица был хорошим, но она иногда морщилась от боли, которую ей все еще доставляли раны. Несмотря на уверенность Лукаса в том, что рана от стрелы не была смертельной, ему пришлось много и тяжело потрудиться, чтобы спасти Кэтрин жизнь. Она не слишком-то заботилась о себе в последнее время, и потому у нее было мало сил, чтобы успешно справиться с потерей крови, изматывающей лихорадкой и болью. Так как в основном он ухаживал за ней один, то теперь чувствовал себя почти таким же измотанным, как и его больная. Лукаса также обуревал шквал эмоций, и потому он знал, что чем скорее ему удастся уйти от Кэтрин, тем будет лучше для него.

– Что уже успел предпринять Ранальд? – спросила она и напряглась в ожидании ответа.

– Он поколотил нескольких селян в поиске людей, знающих о том, что ты жива и где можешь прятаться. – Лукас увидел, как сильно эта новость расстроила Кэтрин, и быстро добавил: – Похоже, он быстро отказался от такого способа найти тебя. Сейчас верным тебе людям ничего не угрожает.

Кэтрин попыталась убрать ногу, которая касалась тела Лукаса, и с испугом обнаружила, что та плохо ее слушается.

– И сколько же я была без сознания? – спросила она.

– Почти неделю. Тебя охватила лихорадка.

Кэтрин еле слышно чертыхнулась.

– Вот почему я чувствую себя такой слабой.

– Да. Пройдет по меньшей мере неделя, прежде чем твои силы восстановятся. Однако лихорадка кое в чем сослужила тебе хорошую службу: она заставила тебя пробыть в постели достаточно долго, и твоя рана неплохо зажила.

– Это была стрела? – спросила Кэтрин, дотрагиваясь до повязки в верхней части груди. Она сомневалась, верны ли ее воспоминания насчет того, как она получила эту рану. – Я не знала, что она прошла насквозь.

– Она и не проходила. Лучший способ вытащить стрелу – это протолкнуть ее вперед, отрезать наконечник, а потом только вынуть древко. Иначе этот наконечник может причинить слишком много повреждений, когда начнешь вытаскивать стрелу из тела.

Кэтрин медленно кивнула:

– Да, это здорово придумано. Похоже, рана и вправду хорошо заживает.

– Спасибо.

– Значит, это ты вылечил меня?

– Да. В моей семье много лекарей. Я не настоящий целитель, но женщины моего клана многому обучили меня. Я полагаю, что никто из твоих людей не чувствовал себя достаточно опытным в деле исцеления ран, и потому они поручили твое лечение мне. Когда тебе нужна была женская помощь, то это делала Энни.