Леонид слушал, не перебивая и не выражая никаких чувств, поскольку не совсем понимал, куда клонит Банкир.

— Ну да ладно, это дело прошлое. Сейчас я, слава Богу, уже знаю вас больше и думаю, что могу вам доверять. — Гость открыл портфель и достал оттуда несколько сколотых листков бумаги. — Это, если хотите, мой свадебный подарок вам и вашему другу.

— Что это? — настороженно спросил Леня, понимая, что за такие подарки всегда надо чем-то расплачиваться.

— Это контракт на покупку крупной партии титана у одной русской компании. Металл позавчера прибыл сюда, но его отправитель сел в тюрьму, поэтому здесь нам нужна небольшая частная фирма, которая могла бы этот металл быстро куда-нибудь распихать. Этой фирмой, по моему мнению, могли бы быть вы.

— Ноу меня нет денег. Выговорите, крупная партия…

— Об этом не беспокойтесь. Мы открываем вам кредит, который, я думаю, вы оправдаете вполне.

— Здесь возможен скандал? — деловито спросил Леня, уточняя условия сделки.

— И еще какой! Но поскольку это будет договор между двумя русскими, никто туда особенно не полезет. Скандал учтен при определении вашей прибыли. Дополнительно оплачиваются всевозможные страховки и юридическая поддержка. Если понадобится, — счел нужным добавить Банкир.

— А металл уже здесь, — задумчиво сказал Леня.

— А металл уже здесь, — подтвердил Банкир.

— Годится, — решился Леня.

Они ударили по рукам и, неожиданно для Лени, обнялись.

В это время на кухню влетел уже сильно подвыпивший Саша.

— Я так и знал. На минуту нельзя оставить. Дуэль! Ваше оружие? — спросил он Банкира.

Банкир усмехнулся, достал чековую книжку и расписался в ней. Оторвал страницу и вручил ее Саше.

Тот посмотрел на написанные цифры, присвистнул и оглянулся. За ним толпились гости и заглядывали через плечо в чек.

В это время Банкир разлил шампанское в стоявшие на подносе бокалы и подал гостям.

— Выпьем за молодых, господа! Счастье ведь не только в деньгах, но и во взаимопонимании. — Банкир подмигнул человеку с видеокамерой, и тот тоже подмигнул ему в ответ.

Леня подмигнул Саше, Саша подмигнул Оксане, Оксана подмигнула верзиле. Очевидно, все друг друга понимали.

В студии канареечного желтого цвета, расписанной логотипами нефтяных, газовых и мебельных концернов, читала новости ведущая, косясь на экран ноутбука:

— А теперь из области курьезов. Двое наших бывших соотечественников, перебрались на Запад, в одну из европейских стран, и осуществили свою давнишнюю мечту — они поженились.

На этих словах ведущей показали короткий эпизод свадьбы Саши и Лени, который, улыбаясь, что-то говорил корреспонденту.

— Мы взяли интервью у завуча школы, — продолжала читать с экрана ведущая, — где в свое время учились герои этой истории — Александр Кузнецов и Леонид Левин.

Завуч, пожилая женщина, в которой можно было, хотя и с трудом, узнать Сашину-Ленину старшую пионервожатую, по случаю интервью одетая строго и празднично, с какими-то учительскими орденами и значками, говорила, с трудом подбирая слова, осознавая свою ответственность перед подрастающим поколением за все, что она сейчас скажет:

— Саша и Леня, они все время были вместе. Куда один, туда и другой. — Она задумалась, что тут можно инкриминировать. — Если б мы тогда знали, чем все это может кончиться… мы бы спасли их.

Корреспондент за кадром спросил с подвыванием:

— А что тут можно было поделать?

— Ну, не скажите. Тогда, — подчеркнула она, — средства еще были. На совет дружины можно было вызвать, пропесочить, так сказать. С родителями можно было поговорить. Перевести кого-нибудь из них в другую школу. Можно было спасти. Теперь уже поздно, — вздохнула завуч.

— С новостями спорта вас познакомит… — сказала ведущая, и вместо нее на экране появился спортивный комментатор — слегка заикающийся экс-чемпион СССР по спортивному ориентированию на местности.

* * *

Полуголый Саша мотался по квартире в поисках хоть какой-нибудь выпивки.

Леня лежал на диване и лениво наблюдал за ним, размышляя о том, как неожиданно и дико перепутывает человек линии своей судьбы. С визитом Банкира к Лене пришло ощущение трагической необратимости того, что они с Сашей сделали (ведь дело уже не поправишь разводом), и он терялся в догадках, чем-то им еще придется расплачиваться за щедрость банка.

Саша поймал на себе внимательный взгляд друга и почувствовал себя неуютно. Он несколько раз внезапно оборачивался, чтобы проверить, смотрит на него Леня или нет. И каждый раз встречался с ним глазами.

— Не надо на меня так смотреть, — сказал Саша, встретив его взгляд в очередной раз.

— Почему? — удивился Леня.

— Не надо.

— Ты, кажется, меня боишься? — спросил Леня.

— С чего это ты взял? Ничего я не боюсь, — растерянно ответил Саша, но потом вдруг решился спросить напрямик: — Лень, скажи честно, а на самом деле ты не голубой?

Леня расхохотался. Но так и не ответил.

Вдруг ожил давно уже молчавший Сашин мобильник.

— Саша мне сейчас позвонила тетя Рита, она видела по телевизору вашу с Леней свадьбу, — сказала мама дрожащим голосом. — Это какой-то розыгрыш, да, сынок? — с надеждой спросила она.

Саша подавленно молчал.

— Я давно замечала, эта твоя странная дружба с Леней, когда остальные мальчики курили, пили, ухаживали за девочками, мы заставляли вас мастерить ракеты, планеры, собирать карманные приемники. При наших небольших доходах мы покупали тебе авиамодели, схемы, радиодетали, а чем все это кончилось?! Как мы были слепы! — Ее слова прервались рыданиями.

В горле у Саши сжался болезненный комок, словно в трахею воткнули иглу со слоновьей дозой заморозки.

— Я думаю, это моя вина, — справившись с собой, сказала мама. — Я подавляла твои стремления, не спрашивая тебя, я не знала, чего ты хочешь на самом деле. Но ведь в то время так жили все, нас ведь тоже никто не спрашивал, чего мы хотим. Я понимаю, что это не оправдание, но тогда все мы жили в воображаемом мире. Мы жили пятилетними планами, которые никогда не выполнялись, об этом мы узнали только много лет спустя. Наша жизнь была у нас украдена и разменяна на пятаки. Я чувствую себя не вправе говорить тебе что-нибудь, по-моему, ты совершил очень мужественный поступок. В нашем перевернутом мире даже для того, чтобы признать себя геем, необходимо мужество. Иди своим путем, сынок, я не могу благословить тебя, но это уже ничего для тебя не значит.

Саша слышал ее дыхание, доносившееся к нему сквозь тысячи километров с помощью финской электроники, чувствительной к человеческим переживаниям.