– Варьете здесь предусмотрено всегда, – ответила Яна, потягивая коктейль. – Но оно не имеет ничего общего с искусством. Прислушайся, постарайся понять прекрасное.

– Надо было спросить у Птиция, где он хранит это прекрасное в перерывах между концертами, – проворчал Кортес. – В подвале?

– Украшает ими парк вокруг «Ящеррицы», – рассмеялся Артем. – Химерам-то до лампочки, где стоять, а публике приятно – искусство.

– Не сомневаюсь, что ты поступил бы именно так, – протянула Инга.

Хрупкая, тоненькая девушка была отчаянно похожа на школьницу, непонятно каким образом попавшую в ночной клуб. Это впечатление особенно усиливали заведенные за уши гладкие рыжие волосы и невинный взгляд темных, почти черных глаз, и в принципе оно было справедливым: Инге еще не исполнилось и двадцати. Но девушка являлась неплохим магом и даже успела поучаствовать в одной очень опасной и запутанной авантюре, из которой сумела выбраться лишь благодаря заступничеству наемников. Ее положение в команде было двойственным: с одной стороны, рыжая являлась подругой Артема, принимала участие в нескольких несложных операциях, но ничем особенным себя еще не проявила, и все понимали, что в глазах Кортеса Инга пока еще «свободный агент, периодически привлекаемый к выполнению контрактов». Не более.

Пищание со сцены усилилось.

– Может, поедем в «Три педали»? – предложил Кортес.

– Мне, кстати, тоже не нравятся эти, с позволения сказать, артисты, – прогудело за его спиной. – Вы позволите к вам присоединиться?

Рядом со столиком наемников, отгородив его от сцены, подобно Кавказскому хребту, появилась массивная, как пассажирский трамвай, фигура приставника. Косматая голова гиганта, поросшая длинными спутанными волосами и густой бородой, гордо возвышалась примерно в восьми футах над полом, а его длинные руки могли украсить собой экскаватор средней мощности.

– Христофан, – улыбнулся Кортес. – Рад тебя видеть.

– Взаимно, дружище, взаимно.

Приставник уселся на скрипнувший стул – наемникам пришлось слегка потесниться – и щелкнул толстенными пальцами, сухой треск напомнил пистолетный выстрел и на мгновение заглушил хор. Ожидавший знака официант немедленно выставил на стол бутылку дорогого коньяка.

– Если вы не против, господа, хочу угостить вас лучшей выпивкой, которая нашлась в этом заведении. – Христофан ловко откупорил бутылку и разлил по бокалам янтарную жидкость. В воздухе поплыл чудный аромат выдержанного напитка. – Коньячку почти сто лет!

Артем удивленно кашлянул: их последняя встреча с приставником не давала оснований полагать, что он первым протянет наемникам руку. Скорее наоборот, Христофан вполне мог считать себя обиженным достаточно жестким поведением челов. Правда, это было давно.

– Выпьем и забудем все маленькие эпизоды, которые омрачали нашу дружбу! – провозгласил гигант и, отправив коньяк в длительное путешествие по своему необъятному животу, удовлетворенно крякнул.

Кортес и Артем вежливо последовали его примеру, в отличие от девушек, которые, переглянувшись, не стали отказываться от выбранных ранее напитков. Впрочем, приставник сделал вид, что не заметил этого.

– Приятно вот так, с душевной теплотой и ненавязчивостью, обрести, казалось бы, давно утерянных друзей, – принялся разглагольствовать гигант. – Вы не будете против, если я оплачу ваш ужин?

– Знаешь, Христофан, – пробурчал Кортес, – будет гораздо лучше, если ты прямо скажешь, чего тебе от нас надо.

На фоне косматого здоровяка атлетичные формы наемников потеряли большую часть внушительности, Кортес и Артем выглядели рядом с ним зелеными юнцами. А хрупкая Инга и вовсе стала похожа на хорошенькую куколку, которую Христофан зачем-то вытащил из кармана.

– Почему ты решил, что мне от вас чего-то надо? – немного обиженно поинтересовался приставник.

– Мама воспитала меня циничным, – признался Кортес. – Мне действительно было приятно, когда ты предложил забыть тот маленький эпизод, который омрачил нашу дружбу. И я с удовольствием забуду о нем. Но… – Наемник пошевелил пальцами и улыбнулся. – Ты плохой актер, Христофан.

– В самом деле? – уныло вздохнул гигант.

– В самом деле, – подтвердил Артем. – Колись, Христофан, что надо?

Приставник медленно обвел взглядом наемников, задержавшись на изящных антикварных сережках, украшавших уши Яны, и проворчал:

– Моя семья хочет предложить вам контракт. Очень хороший контракт, дорогой. Ради того, чтобы вы взялись за это дело, мы приняли решение отойти от корпоративных правил и предложить вам суперплату!

– Это какую же? – поднял брови Артем.

– Любой клад по вашему выбору, – серьезно ответил Христофан. – Абсолютно любой.

Семейным бизнесом приставников, входящих в Великий Дом Людь, была охрана зарытых в землю кладов. За это им причитались десять процентов от спрятанных сокровищ, и косматые гиганты считались в Тайном Городе весьма денежными мужиками. Но чтобы они пошли на нарушение собственных порядков! Суровые корпоративные правила запрещали приставникам распоряжаться кладами по своему усмотрению, и тем удивительнее было щедрое предложение Христофана. С другой стороны, наемники не страдали от отсутствия заказов. Чтобы заставить Кортеса отложить все свои дела и вплотную заняться новым контрактом, требовалось нечто большее, чем заурядные деньги, а значит, семья приставников была крайне заинтересована в участии наемников.

Первой установившуюся за столиком тишину нарушила Инга:

– Ух ты!

– Гм, клад, – протянул Кортес, недовольно покосившись на рыжую, – знаю я ваши обещания. Сначала посулите груды сокровищ, а потом приведете к маленькой кубышке с серебряной мелочью и будете пыхтеть от гордости, что подарили клад.

– Когда это мы приводили тебя к кубышке? – возмутился приставник. – Клад сам выберешь, какой пожелаешь! Мы тебе даже примерную оценочную стоимость подскажем.

– Во-во, оценочную, – не унимался Кортес. – А потом выяснится, что вы сами его и оценивали. На глазок. Знаешь, как я намучился с нашими предыдущими сокровищами?

– И как у тебя совести хватает об этом вспоминать?

Массивный кулак Христофана со всего размаху опустился на столешницу, вызвав легкое землетрясение в окрестностях: у меломанов за соседним столиком подпрыгнули тарелки, проходящий мимо официант споткнулся, а завывающий на сцене солист сфальшивил. Но на Кортеса агрессия гиганта не произвела особого впечатления.

– А почему бы не вспомнить, если уж зашел разговор? – пожал плечами наемник. – Я ведь еле-еле те побрякушки пристроил, с трудом нашел идиота…

– Уж не меня ли ты имеешь в виду? – прищурилась Яна, на шею и пальцы которой Кортес и «пристраивал» извлеченные с помощью приставника драгоценности.

Инга прыснула, Артем закусил губу и отвернулся, Кортес понял, что увлекся: