– Оп-па! – снова не удержалась Инга и удостоилась от Кортеса очередного недовольного взгляда.

– Карл Фаберже был не просто талантливый ювелир, – продолжил Христофан. – Он был настоящий гений. Может быть, он был магом, я не знаю, но он не просто работал, он чувствовал душу золота, душу камней. Его произведения – сказка, и только он мог сделать Этнические Яйца. Только его гений мог заставить Землю рассказать обо всех сокрытых в ней сокровищах. К счастью, мы успели узнать об этой работе и предприняли меры, чтобы последнее Яйцо не досталось заказчику.

– Кто заказал Фаберже коллекцию? – тихо спросил Кортес.

Приставник молчал. Судя по всему, в этом-то и заключалась главная опасность контракта, и наемник нахмурился:

– Христофан, кто из Тайного Города догадался использовать талант Карла Фаберже?

– Старый Юрбек Томба, – нехотя буркнул приставник. – Спящий еще накажет его за такую жадность.

Кортес хрюкнул, Яна разочарованно присвистнула и откинулась на спинку стула, Артем цокнул языком, и только Инга, облизнув тонкие губы, молча прищурила темные глаза.

Томба были известнейшими представителями семьи Шась. Юрбек Томба занимал пост одного из директоров Торговой Гильдии, и трогать его было чревато большими неприятностями: за спиной шасов стоял грозный Темный Двор. Теперь стало понятно, почему Христофан обратился именно к Кортесу – наемник дружил с навами, и только он при желании мог рискнуть пойти против Юрбека.

– Не понимаю, зачем вам контракт с наемниками, – после затянувшейся паузы произнес Кортес. – Артефакт подрывает ваш семейный бизнес, и Великие Дома этого не допустят. Если есть доказательства, надо обратиться к людам или в Темный Двор, они как следует прижмут Юрбека, и он еще извиняться будет. Вопрос не стоит таких расходов.

– У нас нет доказательств, – грустно признался Христофан.

– А шестое Яйцо?

– У нас… мы… оно… – На приставника было жалко смотреть. – Мы его потеряли. Когда ворова… гм… забирали его. Мы… в общем, мы не сами этим занимались…

Пару секунд Кортес изумленно смотрел на Христофана, явно раздумывая, не стоит ли ему засмеяться, но сдержался и ограничился лишь тем, что многозначительно покашлял.

Несмотря на внушительные габариты и колоссальную физическую силу, недалекие и добродушные приставники были совершенно не приспособлены к агрессивным действиям, предпочитая в случае необходимости обращаться к Великим Домам или наемникам. Видимо, в тот раз их надули.

– Вы знаете, где шестое Яйцо?

– Нет, – покачал головой гигант. – Воришка как сквозь землю провалился, но мы твердо уверены в том, что он не продал его Юрбеку.

– Что было дальше?

– Томба был очень недоволен потерей шестого Яйца, – вернулся к своему грустному повествованию Христофан, – но поправить что-либо было не в его силах: Яйца изготавливались единой коллекцией, и просто так заменить одно из них невозможно, надо переделывать все, а Карл Фаберже вскоре после их создания умер.

– И вы вздохнули спокойно.

– Относительно. – Приставник почесал косматую бороду. – Мы предложили Юрбеку купить у него Этнические Яйца, но прохиндей потребовал такую плату, что корпорация стала подумывать о том, что дешевле его убить.

На этот раз Кортес не удержался от смеха:

– Сколько он захотел?

– Полпроцента от наших доходов.

– Какой молодец, – одобрила Яна.

– Мы долго торговались, а потом у челов случился переворот. – Христофан снова взялся за стакан. – Об этом вы должны помнить, в одна тысяча девятьсот семнадцатом. У Юрбека сожгли пару домов, и он потерял оставшуюся часть коллекции.

– Это уже лучше, – пробормотал Артем, молодому наемнику не очень хотелось связываться с шасом.

– Мы тоже так думали, – поспешил разочаровать его Христофан, – но Юрбек не унимался и начал поиски похищенного. Неделю назад мы узнали, что он приобрел одно из Яиц на аукционе Кристи.

– Всего одно, – усмехнулся Кортес.

– Еще три он заполучил в последние двадцать лет, – вздохнул Христофан и выпил. – Мы сумели узнать об этом из очень достоверных источников.

– Наябедничайте Великим Домам, – предложила Яна.

– Никто не будет обыскивать квартиру Томбы без веских оснований, – вздохнул Артем. – Он вассал Темного Двора, и навы не позволят его трогать.

Инга задумчиво потянулась за долькой ананаса и снова промолчала.

– Значит, у Юрбека четыре Этнических Яйца, – подвел нехитрый итог Кортес. – Осталось вычислить местонахождение еще двух.

– Видишь, как все несложно! – обрадованно подхватил приставник. – Я даже могу сказать, где находится одно из них! Вам надо только забрать его!

– Где? – немедленно поинтересовалась Инга.

– В Оружейной палате, – машинально ответил Христофан и тут же прикусил язык.

Лица наемников снова вытянулись.

Московский Кремль и прилегающие к нему набережную, Красную площадь и Александровский сад в Тайном Городе называли зоной Кадаф, и по соглашению между Великими Домами использование там магии было строжайше запрещено. Артем никогда не задумывался, из-за чего было введено это правило, но знал, что эту территорию постоянно контролировали боевые маги Великих Домов, имеющие приказ на уничтожение любого нарушителя запрета. Поэтому, для того чтобы похитить Яйцо из Оружейной палаты, можно было использовать лишь обычные воровские приспособления, и вероятность удачного исхода подобного визита в тщательно охраняемую ФСБ резиденцию президента страны была крайне невысокой.

– Христофан, – произнес Кортес после небольшой паузы, – давай сделаем выводы?

– Давай, – кивнул окончательно погрустневший приставник.

– Ты предлагаешь нам контракт, который подразумевает следующее… – Чтобы быть более понятным, наемник, перечисляя пункты, стал загибать пальцы. – Первое, надо обокрасть весьма известного и весьма уважаемого в Тайном Городе шаса и поссориться с Темным Двором.

– Да.

– Второе: надо выкрасть ценный предмет из Оружейной палаты, что, при невозможности использования магии, очень и очень непросто.

– Да, – снова подтвердил приставник.

– Третье. Надо найти последнее, шестое Этническое Яйцо, о котором никто не слышал с прошлого века, и Рунный Атлас, о котором вообще никто ничего не слышал. Я все перечислил?

– Да, – прогудел Христофан. – И за все это мы предлагаем целое состояние.

– Любой клад… – зачарованно прошептала Инга.

Кортес внимательно посмотрел на рыжую, насупился, но опять ничего не сказал и повернулся к приставнику:

– Увы, Христофан, я вынужден отказаться от твоего щедрого предложения.