Похоже было, что она говорила искренне. И ничего подозрительного она в тот раз не заметила. Здесь Тропарев еще был спокоен. И все у него было нормально. Потом он вернулся к машине, где его дожидались жена и дочь, взял вещи и отправился обживать коттедж. И там он тоже был спокоен, так Люда говорила. И только потом он кого-то увидел…

— Нам бы списочек, — сказал частный детектив Пахарь. — Всех, кто в тот день здесь у вас жил.

— А никого не было.

— Не может быть! — не поверил Пахарь.

Но женщина придвинула раскрытую на нужной странице книгу и повторила уверенно:

— Никого!

Показала, что в тот день кроме Тропаревых никто больше не записан.

— То есть Тропаревы на всю вашу базу отдыха были единственные постояльцы?

— Да.

— Как же так!

— Обычное дело, — сказала женщина. — Конец октября. Дожди. И середина недели. В такую пору у нас часто коттеджи пустуют.

Молча просидевший все это время в кресле майор Пахарь шумно поднялся.

— Спасибо, — сказал женщине Станислав Сергеевич. — Возможно, мы еще к вам обратимся.

Братья Пахарь вышли на улицу.

— Не мог он никого испугаться, — бормотал обескураженный Станислав Сергеевич. — Единственные постояльцы! Елы-палы! Живи и радуйся! Кто его мог напугать, если тут кроме них никого вообще не было?

— Кто-то значит б-был!

— Охрана милицейская не видела! Продавщица не видела! Администратор, тетка эта, тоже не в курсе! Один только Тропарев увидел! Так бывает?

— П-получается, что б-бывает. Или увид-дел. Или ему п-п-по-мерещилось.

Звонок был длинный и требовательный. Богдан страдальчески вздохнул. Он, совершенно голый, лежал в постели. Рядом с ним была его женщина, и в силу этих причин он не был готов к приему гостей. Звонок у входной двери раздался вновь.

— Кто это? — спросила женщина.

— Я совершенно не в курсе, Наталья Романовна, — ответил Богдан манерно, взял руку женщины и поцеловал, словно извиняясь за настойчивость неизвестного визитера.

— Тебе придется им открыть, — сказала Наталья. — На кухне свет горит. Они наверняка знают, что ты дома.

— Я надеюсь, что это не женщина, — шутливо вздохнул Богдан. — Иначе я буду скомпрометирован.

— Угу. И так все неудачно. Если бы днем позже, когда меня уже здесь не будет…

Звонок. Богдан поднялся, облачился в халат и пошел открывать. За дверью был майор Пахарь.

— Так! Начинается! — закатил глаза Богдан. — Ну чего вам нужно-то?

— П-п-поговорить, — сказал Пахарь мрачно.

Изумленный происшедшей с майором переменой Богдан посторонился, предоставляя майору возможность войти, и спохватился в самый последний момент, когда Пахарь уже готов был войти в комнату.

— Э-э-э! — всполошился Богдан. — На кухню прошу!

Майор прошел на кухню, сел на потрепанный угловой диванчик, бросив шапку на стол.

— К-к-как жизнь? — спросил майор.

— Ничего, — ответил Богдан. — Трахаемся потихоньку.

— М-молодец, — без особого одобрения и даже как-то скучно оценил майор.

Глаза у него были грустные, это Богдан сразу отметил.

— Я на-наводил сп-правки, — сказал майор. — П-п-по п-поводу т-тебя. В га-газете твоей этой с-сраной. Г-говорят, т-ты у них там д-дейст-твительно в б-большом почете.

Богдан молчал, мрачно глядя на майора и все еще не понимая, чего можно от гостя ждать.

— Видишь, к-как-кая ф-фигня с-со мной п-приключилась? Заик-каться стал. П-понимаешь, я в дет-тстве заик-кался, б-б-б-было д-дело. Но ведь вы-вылечили. А т-теперь вот с-снова. Т-ты п-помочь м-можешь?

— Чем? — спросил Богдан.

— З-знахари к-какие-ниб-будь. Меня в-в детстве б-бабка вы-вылечила. Т-только по-померла она уже, я узнавал.

— Нет, это вряд ли, — сказал Богдан. — Это вы не по адресу.

— Т-ты же п-пишешь п-про них!

— Так то другое совсем. Написать можно что угодно. Мне за статью платят тридцать баксов. Чтобы триста баксов получить, надо десять статей. Так что я их рисую чисто на картине маслом. Кушать-то хочется.

— Не-неужели в-все в-в-вранье? — неприятно удивился майор.

— Ну ясное дело! — поведал Богдан с высокомерием фокусника, в подпитии раскрывающего секрет своего фокуса, который доверчивые провинциальные зрители уже были готовы принять за чистую монету. — Двадцать первый век на дворе, товарищ! Люди в космос летают как туристы! И байки все эти, которые я пишу, — они для самых отсталых. Кто в школе на двойки учился и дальше букваря не пошел.

Он смотрел на майора весело, и в его глазах Пахарь видел откровенную издевку.

— Я п-понимаю, т-ты на м-меня сердишься, — сказал майор. — За п-прошлое.

— Да мне по фигу, — пожал плечами Богдан.

Но его равнодушие не могло ввести майора в заблуждение.

— Серди-дишься, — упрямо повторил Пахарь. — Ну я это к-как ни-нибудь п-переживу. Т-только ты п-п-подскажи мне адресок!

— Неужто вы во всю эту ахинею верите? — будто бы удивился Богдан.

— А т-тебе к-какие еще нужны до-доказательства? — спросил майор. — Ты на-на меня п-посмотри. Я ж с-с тобой разг-говари-вал, как т-ты с-со мной сейчас. Д-да? А т-теперь? Приехал к б-ббабке одной… Ну, п-по работе, в-в смысле. А она м-мне г-говорит: че-чего за-заикаешься? А я не за-заикался. А она сг-глазила м-меня! — майор сжал кулаки. — И я с-стал заик-каться!

Богдан смотрел внимательно. В его глазах можно было угадать проснувшийся интерес.

— Но это точно бабка?

— К-конечно! — сказал майор убежденно.

— Где же вы ее нашли на свою голову?

— Не-недалеко т-тут.

— Народная целительница какая-нибудь?

— Ага. К-к-кривулей зовут.

У Богдана вытянулось лицо.

— Одноглазая? — уточнил он.

— А ты ее з-знаешь? — приподнял бровь майор.

— Да уж как не знать! — пробормотал Богдан.

Он безуспешно пытался собрать разбежавшиеся в панике мысли.

— От-ткуда знаешь? — спросил майор.

— Я к вдове приходил… ну, у которой мы с тобой познакомились, — напомнил Богдан легко переходя на «ты». — И мне вдова сказала, что смерть ее мужа напророчила бабка. А бабка — это и есть Кривуля!

— П-правда? — опешил майор.

— Ну с чего бы я тут с тобой шутил, — попенял собеседнику Богдан.

— П-п-прямо т-так и сказала: «Убьют П-Павлика»?