— Если я сдохну, эта старуха сдохнет вместе со мной, — прокричал мужчина. — Бросайте пистолеты и ключи!

Я услышал нытье Майлса Сильвестро.

Мы следили, как полицейские побросали на траву пистолеты и ключи от полицейских машин.

Потом он скользнул взглядом по нам. И пристально уставился на Санни, прищурив глаза.

— Ну. Игра окончена, детка, — сказал он ей. И крепче сжал нож. — Давай камни, или этой старухе конец.

Санни взглянула на меня, а потом снова посмотрела на него.

— У меня их нет, — спокойно ответила она.

Я судорожно соображал. Что лучше сделать? Я не был уверен, можем ли мы рисковать жизнью женщины.

— Нечего мне пудрить мозги, — прорычал он. — Я слышал, что вы говорили в доме.

Я шагнул вперед.

— У нее нет изумрудов, — сказал я. — Они у меня.

Я услышал, как Лиз и Ришель вздохнули. Я скорее почувствовал, чем увидел, как полицейские сделали движение в мою сторону, готовые действовать. Майлс Сильвестро напряженно следил за происходившим.

Я сунул руку в карман. Вытащил маленький пластиковый пакет, блеснувший зеленым.

Глаза мужчины жадно впились в пакет.

— Лови! — крикнул я и бросил пакет. А сам, как только он схватил его, прыгнул. Но не на него, а к миссис Виста. Я обхватил ее за талию и оторвал от него, не обращая внимания на нож. Мы упали и покатились по траве, на нас посыпалась земля из горшка с орхидеей.

Сильвестро вопил. Лиз и Ришель визжали. Полицейские бросились вперед. И через две минуты мужчина распластался на земле, придавленный парой мощных парней. Он был совершенно обескуражен. Он орал и ругался, пока, очевидно, у него не заболело горло.

Ему не помешали бы те замечательные зеленые таблетки от ангины, которые я ему кинул. Но он уронил их в траву. Я поднял их и положил обратно в карман. Мотовство до нужды доведет.

Миссис Виста с трудом встала на ноги и вцепилась в меня. Я обхватил ее за талию.

— Ник, ты спас меня, — пробормотала она.

— Из-за него вас чуть не убили, — сказал рослый полицейский.

— Это позор! Позор! — шипел Майлс Сильвестро. — Безответственно! Возмутительно!

Миссис Виста вся тряслась.

— Я могу теперь поехать домой? — дрожащим голосом спросила она. — Мне что-то нехорошо.

— Еще немного потерпите, — мягко проговорил рослый полицейский. — Мы только быстро снимем показания. — Он погладил ее по руке. Потом повернулся ко мне и отругал: — Ты, юный идиот, выкинуть такую глупость, играешь в героя, — рявкнул он. — Это тебе не телешоу. Он же приставил ей нож к горлу. Чудо, что она жива.

Остальные серьезно смотрели на меня. Потом Лиз и Санни встали за моей спиной. Элмо и Том тоже пристроились сзади. Даже Ришель придвинулась поближе. Они, очевидно, думали, что я неправильно поступил. Но они не намерены были перекладывать ответственность на меня одного.

Я крепче сжал руку миссис Виста.

— Вовсе нет, — сказал я. — Не такое уж чудо. Не думаю, чтобы он воспользовался ножом.

— Да неужели? — проворчал полицейский. — Почему ты так думаешь?

Я улыбнулся.

— Он опасный тип, — согласился я. — Но я не думал, что он убьет свою родную маму. Кто бы тогда им помыкал?

Миссис Виста оказалась куда сильнее, чем можно было предположить по ее внешнему виду. От удара, которым она наградила меня, вырвавшись из моих объятий, я снова свалился на траву. И еще она была проворнее, чем казалось. Но добежать до машины ей не удалось. Полицейские оказались еще проворнее.

После того, как миссис Виста и ее сына увезли, мы вернулись в дом ждать полицию. Пока-пока, миссис Виста, подумал я. Вы, очевидно, рассчитывали скрыться из города, подставив под удар своего сына. Не удалось.

Никто почти ничего не говорил, пока мы не вошли в гостиную. Тогда Том повернулся ко мне.

— Ну? — произнес он.

— Что ну? — спросил я.

— Давай, Ник, — сказала Ришель. — Как ты узнал, что миссис Виста замешана в этом?

Я показал на листок, все еще висевший на двери в оранжерею.

— Прочтите, — предложил я.

— «Внимание! Трудись без сомнений. В них толку нет. Не заливай водой! Уходи, все проверив! Снова подкормку не используй. Можно поливать орхидею только тогда, когда видно, цветок готов. Если заболеет, я с удовольствием помогу с цветами выйти таким детям из положения всегда. Дома будет порядок!» — громко прочитала Лиз.

— Ну и что? — требовательно спросила Санни.

— А то, что звучит дико, — ответил я. — Потому что зашифровано.

— Что зашифровано?

— Читай каждое третье слово.

— Внимание… сомнений… толку… — прочел Элмо. — Бессмыслица.

— Нет, пропусти первые два слова. Начинай с «без». Ладно, я прочту сам: «Без — них — не — уходи — снова — используй — орхидею — когда — готов — я — помогу — выйти — из — дома». Поняли?

— Я понял! — сказал Элмо. — Ей пришлось передать ему зашифрованное послание. Он оставался в доме и искал изумруды. Они знали, что камни где-то здесь, но не знали, где именно. А позвонить своей мамочке он не мог, так как телефон — спасибо тебе, Том, — не работает.

— Пожалуйста, — отозвался Том, полируя ногти о свою рубашку.

— Никогда бы не заподозрила миссис Бигиббум, — заметила Ришель. — Она была такой… такой робкой. Такой… надоедливой. Такой… смиренной.

— Такая хорошая актриса, — сухо проговорил я. — Она много чего знала о своем лучшем покупателе. Из кратких бесед каждый четверг за столько лет можно многое узнать о человеке. Она никогда не была в этом доме, но имела о нем довольно точное представление. Она знала все о его привычках в мельчайших подробностях.

— Думаю, знала, — вздохнула Лиз. — С ней было легко найти общий язык. Она казалась такой доброй и дружелюбной.

— А помните: в прошлом году рубины и в этом изумруды были украдены в пятницу, — сказал я. — Оба раза мистер Терзис принес камни домой накануне ограбления. В четверг. Именно в тот день, когда он еженедельно покупал цветы.

— Ты думаешь, мистер Терзис говорил Мэри Виста о камнях? — спросил Элмо.

— Я в этом уверен, — ответил я. — Это вполне в его духе. «Мэри, у меня что-то особенное в кармане», — говорит он и хлопает себя по пальто. Я прямо вижу, как он это говорит. Он просто предположить не мог, что она может представлять опасность для него. Такая заботливая, сентиментальная женщина.

— Ник, не слишком ли много догадок? — сказал Элмо неодобрительно.

Я поднял брови. А чего еще он ожидал?