— Это мой фунт! — прошипела мама. — Это надо же такое нахальство!

— А что там в стаканчике? — спросила я.

— Виски, — сказала мама. — Чистый виски.

Бармен не дал с фунта никакой сдачи.

— Видимо, это тройной виски, — сказала мама.

— Что такое тройной? — спросила я.

— В три раза больше нормальной порции, — ответила мама.

Старичок взял стакан и поднес его к губам. И осторожно наклонил. Затем он наклонил его сильнее… еще сильнее… еще сильнее… и очень скоро весь этот виски исчез в его горле одним длинным глотком.

— Недешевая выпивка, — заметила я.

— Это попросту смехотворно! — сказала мама. — Ты представь себе, заплатить целый фунт за то, что можно проглотить одним глотком!

— Это обошлось ему больше чем в фунт, — поправила я. — Это обошлось ему в двадцатифунтовый шелковый зонтик.

— Вот именно, — согласилась мама. — Он просто сумасшедший.

Старичок стоял у стойки с пустым стаканом в руке. Он тихо улыбался, и по его круглому розовому личику разливалось золотое блаженство. Я видела, как кончик его языка облизнул седые усы, словно в поисках последней капли драгоценного виски. Он медленно отвернулся от стойки и стал проталкиваться назад, туда, где висели его пальто и шляпа. Он надел шляпу. Надел пальто. Затем с великолепной небрежностью, так что никто бы ничего не заподозрил, прихватил с вешалки один из многих мокрых зонтиков, которые там висели, и направился к выходу.

— Ты только посмотри! — воскликнула мама. — Ты видела, что он сделал?

— Тсс! — прошептала я. — Он выходит.

Мы опустили зонтик, чтобы скрыть свои лица, и опасливо выглянули снизу.

Старичок вышел, но даже не взглянул в нашем направлении. Он раскрыл над головою свой новый зонтик и поспешил по улице в ту сторону, откуда пришел.

— Так вот чем он тут пробавляется! — сказала мама.

— Чисто сделано, — сказала я. — Супер.

Мы последовали за ним и пришли на главную улицу, где встретили его впервые, а затем пронаблюдали, как он легко и непринужденно обменял свой новый зонтик на еще одну фунтовую ассигнацию. Этот зонтик достался высокому тощему парню, у которого не было даже пальто и шляпы. Как только сделка была завершена, наш старичок заспешил по улице и быстро потерялся в толпе. На этот раз он ушел в другом направлении.

— Ты только посмотри, до чего же хитрый! — восхитилась мама. — Он никогда не ходит дважды в один и тот же паб!

— Пабов тут достаточно, — заметила я. — Хватит на весь вечер.

— Да, — согласилась мама. — Конечно. И как же он, наверное, молит Бога о ниспослании дождя.

(перевод М. Пчелинцева)

Мистер Ботибол протолкнулся через вращающуюся дверь и попал в просторное фойе гостиницы. Сняв шляпу и держа ее перед собой обеими руками, он прошел несколько шагов и остановился, выискивая глазами среди обедающих знакомые лица. Несколько людей повернулись и уставились на него в легком недоумении, и он услышал — или ему показалось, что он услышал, — как какой-то женский голос произнес: «Милочка, ты только посмотри, что к нам пришло!»

В конце концов он увидел мистера Клементса, сидевшего в дальнем углу за маленьким столиком, и радостно направился к нему. Клементс это заметил и теперь, глядя, как мистер Ботибол осторожно пробирается между людьми и столиками едва ли не на цыпочках, по-прежнему держа обеими руками перед собою шляпу, не мог не подумать, какой это ужас — быть таким заметным и странным, как этот Ботибол. Этот человек был поразительно похож на спаржу. Его длинный тонкий стебель словно совсем не имел плеч и как-то истончался к верхней оконечности, становясь все уже и уже, пока не завершался маленькой лысой головкой. Он был туго завернут в синий двубортный костюм, что почему-то усиливало его сходство с неким растением до совсем уже гротескных масштабов.

Клементс встал, и они пожали друг другу руки, и тут же, к его полному изумлению, даже не успев Сесть за столик, мистер Ботибол сказал:

— Я решил, да, я точно решил принять ваше вчерашнее предложение.

Уже несколько дней Клементс старался устроить для своих клиентов покупку фирмы «Ботибол и Ко», полностью принадлежавшей мистеру Ботиболу, и как раз предыдущим вечером он сделал первое предложение. Предложенная цена была явно заниженной, и все это было скорее осторожное прощупывание, вроде как сигнал продавцу, что покупатели проявляют серьезный интерес. Господи, подумал Клементс, а этот несчастный придурок возьми да и согласись. Он несколько раз с серьезнейшим видом кивнул, стараясь не обнаружить свое изумление, а затем сказал:

— Хорошо, очень хорошо, я рад это услышать. — И тут же подал знак официанту. — Два больших мартини.

— Нет-нет, спасибо, — в испуге вскинул руки мистер Ботибол.

— Да бросьте вы, — отмахнулся Клементс. — Для такого-то случая.

— Я пью очень мало и никогда, абсолютно никогда не пью среди дня.

Но Клементс пришел в веселое настроение и словно не слышал его протестов. Он заказал два мартини, и, когда официант их принес, его жизнерадостный треп буквально вынудил мистера Ботибола выпить за только что заключенную сделку. Клементс упомянул о необходимости подписать документы, а когда с этим было покончено, заказал еще два коктейля. Мистер Ботибол снова протестовал, но уже не так активно, и Клементс, получив заказ, повернулся к нему с дружелюбной улыбкой.

— Ну что ж, — сказал он, — мистер Ботибол, с этим вроде бы и покончено. Я предлагаю вам расслабиться и спокойно со вкусом пообедать. Ну что вы на это скажете? Расходы, конечно же, на мне.

— Как вам угодно, — сказал Ботибол без всякого энтузиазма.

У него был тихий печальный голос и странная манера произносить все слова по отдельности, словно объясняя что-то ребенку.

Когда они перешли в ресторан, Клементс заказал бутылку Лафита 1912 года и пару пухленьких жареных куропаток. Он уже прикинул в уме размеры своей комиссии и чувствовал себя великолепно. Он начал с легкой светской беседы, непринужденно переходя от темы к теме в надежде наткнуться на что-нибудь, интересующее его гостя. Но — безуспешно. Мистер Ботибол слушал разве что вполуха; время от времени он наклонял свою лысую головку то в одну, то в другую сторону и говорил: «Подумать только». Когда на столе появилось вино, Клементс попытался говорить о нем.

— Я не сомневаюсь, что оно великолепно, — сказал мистер Ботибол, — но налейте мне, пожалуйста, буквально капельку.

Клементс стал рассказывать анекдот. После того как анекдот закончился, мистер Ботибол несколько секунд с серьезнейшим видом созерцал Клементса, а затем констатировал:

— Очень смешно.

Дальше они ели молча. Мистер Ботибол исправно пил вино и ничуть не возражал, когда хозяин раз за разом доливал его бокал. К моменту, когда они кончили есть, по оценке Клементса его гость оприходовал по меньшей мере три четверти бутылки.