— На газ, на сахар, на тушеночку, может, и на белье запись откроют, — пояснил Георгий.

— На белье? — переспросила Эри с интересом. Белье было у них больной темой — его не хватало. Отчаянно не хватало. А удовольствие стирать в тазу было ещё то, разумеется, поэтому информация о белье, которое можно купить, оказалась как нельзя кстати.

— Ну да. Подушки там, наволочки, может, майки ещё будут.

— Майки бы нам очень пригодились, — проворчал Саб. — Хорошо бы.

— На такую оглоблю, как ты, вряд ли привезут, — Георгий оценивающе посмотрел на Саба. — Баскетболист, что ли?

— Угадали, — кивнул Саб. — Бывший. Детей тренирую, то есть тренировал.

— Хорошее дело, — одобрил Георгий. — О, смотрите, Люба! И с бумажками. Ну, сейчас начнется…

— А кто такая Люба? — с интересом спросил Лин.

— Председательша наша, бессменная. Двадцать лет переизбрать не можем, — хмыкнул Георгий. — Суку такую…

На полянке между тем образовалось неровное кольцо из людей, мужики курили в сторонке, и поэтому в кольце стояли сейчас в основном женщины. Большинство было одето кое-как, видимо, ради собрания они побросали свои домашние и огородные дела. Женщины негромко переговаривались. Чуть поодаль стояла та самая Люба, низкая, полная, растрепанного вида тетка в телогрейке и в грязных спортивных штанах, а рядом с ней примостились еще две, одна пожилая, в учительских очках и длинном пальто, вторая в модного кроя синей куртке — по словам Георгия выходило, что это счетовод и секретарь.

— Начинаем, — скомандовала Люба, выходя на середину круга. — Товарищи дачники, начинаем, говорю! Мужики, вам отдельное приглашение, что ли?

Курившие побросали сигареты под ноги, и присоединились к тем, кто уже стоял в круге.

— Хорошо, — одобрила Люба. — По отчету сама скажу. Кто за свет не сдал, срежем, ясно? Вы на доске висите! Сами себя найдите, и сдайте Наташе за свет и телефон. Взносы мы в сбербанк отвезли на той неделе, кому надо квитки посмотреть, после собрания подходите в сторожку, там они.

— Да поняли мы, — громко произнес какой-то мужчина. — Люб, давай по делу. Чего про озеро?

— А чего про озеро? — повернулась к нему Люба. — Даты знаем. Патрули сделаем, будем шугать.

— Можно новеньким узнать, что с озером? — спросила какая-то девушка, которая стояла с коляской немного поодаль от основной толпы. — Я на той неделе только дом купила, заехала. Что с озером не так?

— Церковь там, — пояснил мужчина, который до того спрашивал. — Затопленная. Иногда всплывает. И шизанутые всякие ездят, кто посмотреть, а кто обряд сделать. Добро бы они просто так смотрели или делали, так ведь нет, им обязательно надо то в воду, то на берег мусора какого-то накидать. Собираем патрули, ходим, шугаем. Но к вам это не относится, вы же дамочка.

— А дамочкам в патруль нельзя? — спросила Эри.

— А много ты напугаешь кого, пигалица? — с презрением спросил мужчина. Он был дородный, отдышливый, с оттопыренной нижней губой. Противный какой, подумалось Эри.

— Ты со словами поосторожней, дядь, — спокойно произнес Лин, делая шаг вперед. — Не выражайся. И мою жену оскорблять не смей.

— А кто её оскорблял-то? — удивился мужчина. — Тебя, дрища, тоже не возьмут, не боись. Нужен ты кому в патруле.

Саб вовремя поймал Лина за рукав ветровки, и незаметно для людей перехватил за локоть.

— Стой спокойно, — беззвучно произнес он. — Не нарывайся.

— Отпусти, — так же тихо ответил Лин. — Я ему сейчас…

— Прекратите, оба, — приказал Пятый. — Рыжий, заткнись!

— Так, всё, — Эри повернулась к ним. — Стойте на месте, не надо!..

Их перепалку, по счастью, никто не заметил — потому что все уже обсуждали, по какому принципу будут распределяться в те самые патрули. Сошлись на том, что можно, как в том году, тянуть жребий, и что жеребьевку устроят поближе к делу, а то мало ли, у кого-то рабочий график может не совпасть, или вообще, назначат человека, а он возьмет, да не приедет.

— Интересно будет про эту всплывающую церковь узнать, — задумчиво произнес Пятый. — Расспросим попозже кого-нибудь.

— Обязательно, — кивнул Саб. — У того же Георгия можно. Всё равно мы ему обогреватель обратно понесем…

— С озером понятно, — Люба полистала свои бумажки. — Так, новенькие у нас, три дома, да? Угу… Давайте коротко для вас. Как красить и чинить, у вас в договорах есть. Это вы знаете. Ещё вам надо будет сдать за мусор, рубль в месяц, и за телевиденье, если будете брать.

— А сам телевизор? — спросила девушка с коляской.

— Ну, есть четыре штуки, но старые, — с сожалением ответила Люба. — По два канала всего.

— И почём?

— Пятьдесят копеек, плюс амортизация. Тоже, выходит, рубль.

— Дорого, — с сожалением вздохнула девушка. — Я подумаю.

— Тогда ладно. Теперь про дорогу и стройматериалы. До мая чтобы никаких машин не было, все поняли? Мокрая пока дорога, раздолбают, будут колеи, сами потом ругаться будете, что дети с велосипедов падают. У кого свои машины — да, Коля, я к тебе обращаюсь! Четыре поездки в неделю, сторож считает. А ты уже шесть накатал. За свой счет будешь гравий покупать, ясно? Тебя спрашиваю, ясно? Нет?

— Да ясно, Люб, ясно, — проворчал какой-то мужик. — Не буду я. Вещи привозил на сезон.

— Ну ясно, так хорошо. У новых ни у кого машин нет? — Люба повернулась к Сабу. Тот отрицательно покачал головой.

— Ну и ладно. Как вас звать?

— Сергей, — склонил голову Саб.

— Тренер вы, да? Баскетбол? С детьми летом позаниматься не хотите? — перешла Люба на деловой тон.

— Эээ… — Саб, кажется, слегка растерялся. — В смысле?

— У нас летние секции делают, для деток. Кто что может. Плаванье, бег, гребля, «зорюшку» в лесу проводим. А баскетбола нет. Заниматься можно тут, столбы вкопаем, и кольца повесим, — уверенным тоном говорила Люба. Саб стоял слегка ошарашенный, и, кажется, не знал, что ответить.

— Я подумаю, — произнес он, когда Люба замолчала. — Если время позволит, может быть. Пару раз в неделю.

— А чаще и не надо, — заулыбалась Люба. — Досуг подрастающего поколения — важная задача для всех участников воспитательного процесса, включая соседей…

Лин, представив себе картину «Саб и дети», беззвучно заржал, Пятый ткнул его кулаком в бок — прекрати, мол.

— Как хорошо, что мы с тобой дрищи, — сдавленно произнес Лин. — А то бы тоже припахали.

— Теперь по записи. На семена и рассаду запись открыта, подходите, записывайтесь. На пленку запись будет на той неделе…

— Почему на той неделе? — возмутилась какая-то женщина. — С какой это радости?! Пленка в первую очередь нужна, куда рассаду-то? В комнату, что ли?