Коул начал расстегивать пуговицы рубашки. Высвободил одно плечо, затем другое. Когда его широкая обнаженная грудь коснулась лифа ее платья, тело Тэрин моментально отреагировало. Грудь набухла, а соски превратились в острые, жаждущие прикосновения пики.

Теряя способность дышать, Тэрин прервала их поцелуй, чтобы сделать глубокий вдох, и схватилась за подол платья. Когда пальцы Коула коснулись тонкой ткани, она подняла руки, и в следующий момент на ней не осталось ничего, кроме трусиков.

Глядя ей прямо в глаза, Коул бережно опустил Тэрин на мягкое одеяло. Затем склонил голову и провел языком вокруг розового соска. Когда его зубы несколько раз прикусили ее нежное тело, Тэрин вся задрожала.

Протяжно застонав, она притянула его голову как можно ближе, а сама откинулась назад, полностью отдаваясь сладости этой божественной ласки. Его ладонь легла на ее другую грудь и начала совершать медленные, но уверенные движения. Руки Тэрин спустились вдоль его мускулистой спины, и ее пронзило острое желание исследовать каждый дюйм его прекрасного тела. Каждый изгиб и каждую линию.

Он снова поцеловал ее в губы, спускаясь горячей рукой по животу, к резинке тонких трусиков. Когда коснулся пространства между ее ног, он простонал. И когда он прошептал что-то о том, как она прекрасна и как долго он ждал этого момента, критическая сторона Тэрин могла посчитать, что подобные слова говорит каждый мужчина. Но глубоко внутри она уже верила, что он сказал правду. И она действительно чувствовала себя прекрасной. Прекрасной и готовой взорваться на тысячи мелких осколков.

Тэрин потянулась к пряжке на его ремне. Улыбаясь, он позволил ей немного помучиться с расстежкой, продолжая исследования пространства между ее ног. Коул начал целовать ее подбородок, ее щеки, уголки ее губ, продолжая массировать ее набухший клитор. Тэрин не пыталась сдерживать стоны и пронзительную дрожь. Она хотела большего и большего. Она хотела почувствовать и познать его тело.

— Снимай джинсы, — приказала она.

Наградив ее очередным глубоким поцелуем, он ответил:

— Не торопись, милая. Не торопись.

Его губы поползли вниз по ее шее, по ноющей груди, вдоль ребер, по животу. Достигнув пупка, его язык начал повторять круги, одновременно описываемые его пальцам. Тэрин наблюдала за движениями его головы, чувствуя, как ускоряются движения его руки.

Она инстинктивно подтолкнула его вниз, и в тот же момент на смену пальцам пришел язык. Тэрин вскрикнула и начала двигать бедрами в такт его движениям, чувствуя, как бешено нарастает ритм ее сердца.

С каждым его движением огонь, охвативший каждый дюйм ее тела, разгорался все сильнее. Жар между ног достиг той точки, когда в любой момент было готово вспыхнуть пламя. Полностью отдавшись наслаждению момента, она закрыла глаза, тяжело дыша. Возможно, ему стоило на мгновение остановиться, дать ей возможность немного прийти в себя. Но она молилась о том, чтобы он ни в коем случае от нее не отрывался.

Бедра Тэрин задвигались быстрее. Кусая губы, она чувствовала приближение ураганного оргазма. В какой-то момент его губы полностью покрыли ее нежную плоть и он перешел на нежные посасывающие движения. Она почувствовала, как в нее погружается длинный палец. И когда он нажал с необходимой силой на самый правильный участок ее тела, Тэрин подхватил магический водоворот. На миг она провалилась в сладкое небытие, сверкающую бездну чистого наслаждения, когда ее тело содрогнулось, пронизываемое огненными волнами страсти.

* * *

Коул не удивился, что оргазм Тэрин наступил так быстро и был так интенсивен. Эта награда оказалась вполне ожидаема, учитывая то, как сильно было их взаимное желание.

Коул был в восторге, когда их губы соприкоснулись. Он испытал невероятное удовольствие, целуя ее грудь. Но когда его язык проник в самое священное место женского тела, он думал, что не справится с собой: сорвет с нее трусики и, наконец, погрузится в нее, без промедления и извинения. И судя по сигналам ее тела, Тэрин хотела этого не меньше его.

Но он предпочел сдержаться и доставить ей другое удовольствие. И теперь, когда это случилось, он хотел помочь ей продлить его как можно дольше. Если бы не его собственное возбуждение, требующее освобождения, Коул всю ночь занимался бы только этим. Он раздвинул ее бедра немного шире и передвинул губы чуть выше. Ее запах, смешанный с неповторимым вкусом, был невероятно приятен, одурманивающе сладок.

Он почувствовал последнюю волну ее спазмов, и в тот же момент Тэрин запустила руки в его волосы, чтобы притянуть его вверх.

Они посмотрели друг другу в глаза, и ее взгляд был красноречивее любых слов. Он прижался губами по ее губам. Сначала нежно. Потом страстно и глубоко. Продолжая поцелуи, он сам избавился от остатков одежды.

Бумажник всегда лежал у Коула в заднем кармане. Он скользнул в отделение за молнией, чтобы достать презерватив.

Когда ее бедра обвились вокруг его спины, он снова поцеловал ее и, наконец, вошел. Ее голова откинулась назад, и каждый мускул в теле Коула напрягся в ожидании главной развязки.

Он начал двигаться, чувствуя, как все сильнее разгораются ощущения, испытываемые ими обоими.

Он приподнялся на локтях и, закрыв глаза, погружался с каждым разом все глубже, чувствуя, как нежные пальцы Тэрин ласкают его грудь и шею. И хотя он был уверен, что это не последний раз, он страстно желал, чтобы этот момент длился вечно. Но огонь был слишком жарок. Его возбуждение слишком высоко. Подняв лицо навстречу луне, он с ревом дикого зверя вошел в нее в заключительный раз.

— Правда, кажется, что Австралия — на другой планете?

Тэрин и Коул лежали вдвоем под звездами, луна поднялась высоко, стояла полная тишина. Казалось, весь мир заснул.

Кроме них.

— Похоже, ты не торопишься домой.

— Я чувствую невероятную легкость. — Коул прижался губами к ее волосам. — Интересно почему.

Потому что они только что занимались любовью. Но даже она понимала, что этот ответ слишком прост. Да, их тела соединились, но казалось, их души тоже соприкоснулись. Именно так должно быть, когда встречаются мужчина и женщина, предназначенные друг другу судьбой. Всепоглощающе. Невероятно.

Тэрин не знала, чувствует ли Коул то же самое. И не собиралась его об этом спрашивать. Она могла чувствовать любовь ко всему живому и единение со вселенной, но инстинкты подсказывали ей, что не стоит это обсуждать с Коулом, впрочем, как и с любым другим мужчиной. Мужчины не любят романтическую чепуху, сказки про половинки и соприкосновение душ. Наверное, стоит поговорить на другую тему.

— Для этого есть причина. Проблемы с твоим отцом разрешились.

— Сегодня я вспомнил маму. Знаешь, она называла меня особенным.

Тэрин улыбнулась:

— Уверена, так оно и было.

— Она говорила, что я смелый и умный. Что я вырасту мужчиной, на которого всегда можно будет положиться.