— Я что-то не совсем поняла! — повысив голос, заговорила Лера. — Ты сейчас меня бросаешь?!

— Все ты поняла, Лер. — Он отцепил её руку от себя. — Давай без драм обойдемся, а? Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы ты мне сейчас закатывала скандал.

Игорь поднял упаковку кофе и повернулся к Лере спиной, но та снова развернула его на себя.

— А в каких мы отношениях, а, Крылов?! Я тебе не подстилка какая-то, чтобы ты так со мной обращался! — закричала она.

— Хватит! — в тон ей рявкнул Игорь. — Ты прекрасно знаешь, что между нами никаких отношений нет и быть не может! Секс? Отлично! Чего ты еще от меня хочешь? Ты мне надоела! Всё!

— Как мы заговорили, — цинично усмехнулась Фёдорова. — Что? Ипатова твоя вернулась, и ты снова верной собачонкой побежал за ней? Только что хвостиком осталось завилять!

— Прекрати. — Во взгляде его мелькнуло предупреждение, но Лера лишь усмехнулась.

— Ты же снова выть будешь, Игорь, снова метаться раненым зверем по квартире. Будешь крушить всё, что попадется под руку. Снова. А знаешь почему? Потому что Ипатова опять тебя кинет. В душу нагадит и кинет. Я уйду, только кто подаст тебе руку?! Учти, в этот раз меня рядом не будет! В этот раз ты останешься один! Вспомни мои слова, когда твоя Рината снова оставит тебя в дураках.

Лера покачала головой, рассматривая Игоря. Он стоял не двигаясь, так, будто бы она для него — пустое место. Никто и звать никак. Обидно. Не то чтобы у неё к нему были глубокие чувства, но всё равно обидно. И Бердников смотрел на неё точно так же, и все они. Ничего. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

— Уходи, — снова сказал Игорь.

На этот раз спорить Лера не стала. Молча вышла из кухни, а спустя несколько минут в том же молчании покинула его дом. Только когда за ней закрылась дверь, Игорь дал волю эмоциям. Свернул со стола сахарницу, за ней подставку под горячее, в бессильной ярости опустился на табурет, и, сжав голову руками, оперся локтями о стол. Ему хотелось разнести всё вокруг. В прах, вдребезги, чтобы камня на камне не осталось. В чём-то Фёдорова была права. Права, чтоб её! Но слушать её он не хотел. Слушать, слышать, думать об их так называемых отношениях. В мыслях у него была совсем другая женщина — та самая лживая принцесса мрачного подземелья. Снова и снова он видел её лицо, её искривлённые в презрительной усмешке губы, снова и снова слышал слова о том, что она беременна. От другого. От проклятого Демаре. Снова!

Как добрался до дома, Игорь помнил плохо. Всё в каком-то тумане. Хаос собственных чувств грозил перерасти в нечто большее. Странное саморазрушающее чувство… Ему хотелось, чтобы она ненавидела его. Сильнее. Ещё сильнее. И пусть забудет, что в нём когда-то было что-то хорошее. Взять и снести школу Богославской к чертям! Перестроить каждый угол, каждый закуток, чтобы ничего не осталось. Смог бы он? Пожалуй. Но что ему делать теперь? Он поймал птичку, держит её за крыло. Надавить, и хрупкие косточки переломятся. Вот она — власть. Разрушить. Стереть всё, сжечь. Чтобы уже ничего не осталось: ни радости, ни любви. Или он может разжать ладонь и выпустить птичку на волю. Чтобы вновь парила где-то там, у счастья, у солнца. Чтобы щебет её звучал в шуршащих листьями кронах деревьев, чтобы гнёздышко вила и птенцов своих учила летать. Так же высоко. Так же, как летает сама. Но для этого ему придётся запереть собственный гнев внутри себя и научиться как-то с этим жить.



Шумно выдохнув, Игорь потер лицо ладонями. Провел по волосам и, тряхнув головой, невесело усмехнулся. Достал из кармана брюк кольцо. Положил перед собой на стол и тронул пальцем. Тонкое колечко из белого золота с маленькими, рассыпанными по всей поверхности бриллиантами. Оно бы идеально сидело на её тонком пальчике, гармонировало с бледной сияющей кожей. Отпустить или сломать? Дать возможность упорхнуть далеко за океан или посадить в клетку из незабытого прошлого? Прочную клетку, скованную из ярости, ненависти и опалённой когда-то любви?

Россия, Москва, апрель 2021 года

Рината отперла дверь и вошла в тёмную прихожую. Пошарила по одной стене в поисках выключателя, по другой и, наконец найдя, включила свет. Она была в этой квартире всего пару раз: первый, когда ей отдали ключи, второй, — когда сюда завозили и устанавливали мебель. Квартира была маленькая и скорее напоминала студию, но для неё это, честно говоря, значения не имело. Все лучше, чем старая, продуваемая ветрами нора в бараке. При желании она могла бы обменять её или вовсе продать и купить что-то более стоящее, но зачем? Вся жизнь её была там, в далёком, пахнущем океаном Сан-Франциско. Дочь, Ник, уютная обжитая квартира и любимое дело. Но карьеру она закончила, а Ник… При мысли о нём горло её сковал спазм. Если Крылов пойдёт до конца…

Разувшись, Рината повесила связку ключей на ключницу, сняла пальто и прошла в комнату. Щёлкнула ещё одним выключателем. Стильная бледно-розовая люстра под потолком зажглась маленькими лампочками. Осмотревшись, Рина тяжело вздохнула. Вся мебель была накрыта прозрачной пленкой. Стащив её с дивана, она устало присела и уставилась в потолок. Она наврала матери, наврала отцу, даже Алисе наврала… Родителям сказала, что переночует у Алисы, Алисе — что не может встретиться, потому что приезжает отец. А сама сбежала в единственное место, где могла побыть одна. Соскучилась по отцу, но это мама может тактично молчать, давая ей право самой разобраться со своими проблемами, а вот Владимир Николаевич… Мало того, что он видит её насквозь, так еще и знает куда больше, чем мама. Знает и молчать не будет, вытрясет из неё остатки души, но выведает, отчего она плачет.

Конечно же глупо. Сколько она сможет вот так прятаться? От себя не убежишь. У неё есть жених, есть ребенок, есть люди, которым она не безразлична. Но, как и прежде, она бежит от проблем, не желает вмешивать в свои дела других. Ну как ей может помочь отец? Скажи она ему, что Крылов шантажирует её школой матери, он сделает всё, что в его силах. А за Крыловым стоит Максаков. Ну схлестнутся они, и что дальше? Игорь придумает новый способ надавить на неё. Конечно, есть вероятность, что после всего сказанного ею, он оставит её в покое. На какое-то время. Глупо думать, что он способен пожелать ей счастья и отпустить. Нет…

Выйти замуж за Крылова… Рината неверяще покачала головой и уныло усмехнулась. Когда-то она ждала его. Верила, что он очнется и приедет хотя бы поговорить, спокойно, без злости. Но вместо этого Игорь Крылов плевался ядом в своих интервью. А она читала. Читала каждое его слово и впитывала в себя, копила боль, пыталась вырастить ненависть. Ту самую, что помогла ей когда-то не сдохнуть от боли из-за предательства родителей. Копила, собирала, но ненависть неизменно натыкалась на веру. Чертову неубиваемую веру в то, что он приедет и заберет её из этого мира, в который она сбежала от него. Какое-то зазеркалье… вроде все прекрасно, только она — это вовсе не она. И мир вокруг — лишь иллюзия, и люди рядом — лишь её воображение. Но время, день за днем, падало в копилку разочарования, пока не наполнило её до краев. А потом разочарование растеклось внутри неё обжигающей лавой. И вера все-таки умерла. Там, в сентябре четырнадцатого, когда она поняла, что теперь должна жить только ради своего ребенка. Сделать счастливой дочь, добиться успеха, что бы та гордилась ею — своей мамой. А Игорь Крылов должен был остаться в прошлом. Должен был… Что же теперь?