— Стоит ли об этом говорить, душенька? Вера Александровна, должно быть, очень хочет послушать про отбор и про князя Елагина. Да и Петербурга она еще не видала.

Я бросаю ей благодарную улыбку.

Хозяйка поджимает губы, но тему меняет:

— Князь Елагин, милочка, большой оригинал. Представьте себе — когда его величество стал настаивать на его женитьбе, категорически отказался жениться на петербургских красавицах, коих ему предлагалось без счету, а затребовал невест из провинции. Дескать, не хочет он, чтобы родня супруги ему докучала.

— А каков он, этот князь? — осмеливаюсь я подать голос.

— Если вас интересует его внешность, — охотно принимается рассказывать Дубровина, — то он весьма красив. Но даже если бы это было не так, он достаточно знатен и богат, чтобы не думать ни о чём другом.

— А что же он ожидает найти в невесте? — продолжаю спрашивать я.

— Трудно сказать, — признается в своем неведении Настасья Павловна. — Князь малоразговорчив, а уж что у него на уме, и вовсе никто не знает. Но думаю, как и всякий мужчина, он падок на женскую красоту.

— Думаю, у вас, Вера Александровна, — поддерживает ее и Кольцова, — есть всякое вероятие, чтобы завоевать его сердце.

— Да, милочка, — кивает Дубровина, — вы достаточно хороши собой, чтобы ему понравиться. А уж мы с Ириной Николаевной приложим все силы, чтобы придать вам тот лоск, который должен быть у всякой дамы из высшего общества. Мы сегодня же пригласим портниху — уверена, ваши наряды никуда не годятся. Не обижайтесь, милочка, но что вы могли знать о столичной моде?

Я не обижаюсь. Меня беспокоит совсем другой вопрос — у меня совсем нет денег на платья и украшения.

Кажется, Настасья Павловна понимает мои затруднения.

— О расходах не думайте — его сиятельство уже позаботился об этом. Для каждой приглашенной в Петербург невесты он выделил необходимые средства. Он чрезвычайно богат.

Быть может, я должна оскорбиться такой подачкой, но я воспринимаю это спокойно. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— А как будет проходить сам отбор? Нас будут как-то экзаменовать?

Всё, что я знаю об отборах, почерпнуто, в основном, из фэнтезийных книг. И вряд ли это те источники, которым стоит доверять.

Ответ Дубровиной это подтверждает:

— Экзаменовать? Что за глупости, милочка? Князь просто познакомится с вами — сначала на балу, а потом в домашней обстановке. Насколько я знаю, на отбор приглашены пятнадцать девиц. Знакомство с его сиятельством состоится через месяц на балу в его дворце. Он будет танцевать с каждой из вас и составит о вас собственное мнение.

— По танцу? — изумляюсь я.

Нечего сказать — хороший способ выбирать невесту. Если это действительно так, то шансы у меня нулевые. То, что танцуют на здешних балах, мне совершенно не известно.

— Я плохо танцую, — сразу признаюсь я.

Дубровина вздыхает:

— Я так и знала! Что можно ожидать от барышни, которая выросла в деревне? Право же, ваша матушка должна была лучше заботиться о вашем воспитании. Ну, ничего, мы пригласим лучшего петербургского учителя. За месяц он и бревно научит танцевать. Надеюсь, вы хотя бы музицируете?

Я киваю, и на ее лицо возвращается улыбка.

— Это может пригодиться, милочка, если князь пригласит вас в свое поместье. Там наверняка будут музыкальные вечера.

— В поместье? — изумляюсь я. — Но разве это прилично?

Теперь Настасья Павловна кивает одобрительно:

— Я рада, что вы помните о приличиях. Но, разумеется, вы поедете туда не одна, а с нами. К тому же, там будут и другие девушки.

— Все пятнадцать? — уточняю я.

Точного ответа у Дубровиной нет:

— Думаю, половина невест отсеется уже после бала. Я, Вера Александровна, уже имела удовольствие кое с кем из них познакомиться. Право же, некоторые не стоят никакого внимания.

— Быть может, князь думает по-другому, — возражаю я.

— Конечно, — не спорит хозяйка. — Но я почти уверена, что он после первого же танца исключит из отбора Татьяну Лисовскую и Александру Давыдову. Они обе высокие как каланчи. А князь самолюбив и уж точно не потерпит рядом с собой невесту, которая будет выше его на полголовы.

Кольцова хихикает, а Настасья Павловна продолжает:

— А Анастасия Меркулова глупа как наш конюх Архип. Она и пять минут не сможет поддержать разговор с его сиятельством. А князь, говорят, любит женщин умных. Думаю, графиню Закревскую мы тоже можем отбросить.

Я напрягаюсь. Она уже видела Софи?

— Я не далее как вчера познакомилась с Натальей Кирилловной — она так несмела, что за весь вечер не сказала и пары слов. Да и родство у нее для князя Елагина не подходящее. Его сиятельство вряд ли захочет жениться на дочери заговорщика. Я вообще удивляюсь, что ее позвали на отбор.

— Душенька, — вмешивается Ирина Николаевна, — если барышню пригласили на отбор, значит, его величество рассудил, что дочь за отца не в ответе. И не нам с вами это обсуждать.

Дубровина соглашается:

— Да, пожалуй, ты права. Хотя молодая графиня бледна и бесцветна как моль. Кому такая может понравиться?

— Ах, Настасья Павловна, я хорошо знакома с Наташей Закревской — она милая девушка. И если участницам отбора не запрещено видеться друг с другом, то я хотела бы ее повидать. Должно быть, вы знаете — наши имения находятся по соседству, и мы выросли рядом.

Хозяйка чуть краснеет:

— Да-да, конечно, как я могла об этом забыть? И я вполне могу устроить вам встречу. Барышня Закревская гостит у княгини Артемьевой. Вчера я как раз наносила им визит. Думаю, будет уместно пригласить их завтра к нам на чай. Сама княгиня вряд ли приедет — по причине слабого здоровья она редко выезжает из дома, но она найдет, с кем отправить девицу.

Меня пугает встреча с Софи, но лучше, если она состоится сейчас, а не на балу.

Конечно, существует вероятность, что узнав, что княжна Бельская всё-таки прибыла в Петербург, кузина не выдержит и расскажет всю правду, как только получит приглашение на чай. Это не вполне соответствует моим задумкам, но если такое произойдет, придется лишь следка подкорректировать планы и принять участие в отборе под своим настоящим именем.

Приглашение на чай отправляют в дом княгини Артемьевой сразу после завтрака, а мы с хозяйкой и Ириной Николаевной весь остаток дня проводим с портнихой — выбираем ткани на платья и фасоны бальных нарядов. К вечеру я устаю так, что едва добираюсь до кровати.

Мнимая графиня Закревская прибывает в гости на следующий день в сопровождении младшей сестры княгини — дамы примерно того же возраста, что и Дубровина. Я наблюдаю из окна, как Софи — бледная, с опущенными плечами, — поднимается по ступенькам крыльца. Она вздрагивает от любого звука, и я понимаю, как нелегко ей дается чужая роль. Не трудно догадаться, что она пережила за эту ночь, зная, что ей предстоит встреча с Верой Бельской.